Анжела Марсонс: Злые игры

Тяжелым взглядом Ким осмотрела дряблую кожу, которая свисала с его щек, напоминая растаявший воск. Дышал он быстро и с трудом – его тело весом в добрые сорок стоунов [2]быстро уставало от любого движения.

– Вы не имеете права, черт вас побери, врываться и делать то… Какого черта вам здесь нужно?!

Ким подошла ближе. Все ее существо содрогнулось, когда расстояние между ними уменьшилось.

– Ордер позволяет мне делать это.

– Убирайтесь, – покачал он головой, – из моего дома… прежде чем я… позвоню своему адвокату.

– Леонард Данн, – официальным голосом произнесла Ким Стоун, доставая наручники, – я арестовываю вас по подозрению в сексуальном посягательстве на лицо, не достигшее тринадцати лет, путем совершения акта сексуального проникновения; в половом сношении с таковым лицом и принуждении лица, не достигшего возраста согласия, к действиям сексуального характера, – она впилась глазами в его лицо и увидела в его глазах панику.

Ким раскрыла наручники, и Брайант поднял кисти мужчины.

– Вы можете хранить молчание, однако оно может быть впоследствии использовано против вас в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано в качестве улики!

Ким защелкнула наручники, стараясь не дотронуться до волосатой белой кожи. Затем оттолкнула от себя руки Данна и повернулась к своему напарнику.

– Брайант, убери этого вонючего извращенца с глаз моих, пока я не сделала ничего такого, о чем мы впоследствии пожалеем.

Ким почувствовала запах жидкости после бритья еще до того, как мужчина появился у нее перед глазами.

– Отвали, Брайант, меня нет дома.

Шестифутовый [3]мужчина проскользнул под наполовину поднятыми воротами гаража.

Ким убавила громкость на своем «Айподе», приглушив серебряные звуки «Зимнего концерта» Вивальди. Схватив кусок ветоши, вытерла руки и, вытянувшись во всю высоту своих пяти футов и девяти дюймов [4], повернулась к вошедшему лицом. Бессознательно провела правой рукой по гриве коротких черных волос. Брайант хорошо знал, что означает этот жест: Ким приготовилась к схватке. Другой рукой она уперлась себе в бедро.

– Чего тебе надо?

Он аккуратно обошел кучу запчастей к мотоциклу, которые покрывали почти весь пол.

– Боже, и во что же это со временем превратится?

Ким проследила за его взглядом. Для Брайанта все это было похоже на часть свалки. Для Стоун же это было забытым сокровищем. Ей потребовался почти год, чтобы собрать воедино все эти запчасти, и сейчас у нее руки горели от нетерпения.

– В «Би-Эс-Эй Голдстар» [5]пятьдесят четвертого года выпуска.

– Придется поверить тебе на слово, – Брайант приподнял правую бровь.

Она молча посмотрела ему прямо в глаза. Детектив-сержант зашел к ней по совсем другой причине, и они оба это знали.

– Вчера тебя не было, – заметил Брайант, поднимая с пола выпускной коллектор.

– Пятерка за наблюдательность, Шерлок. Стоит подумать о том, чтобы податься в детективы.

Брайант улыбнулся, но потом его лицо стало серьезным.

– Мы все праздновали, командир.

Ким прищурила глаза. Здесь, в своем доме, она не была детективом-инспектором, а он не был детективом-сержантом. Она была Ким, а он – Брайант, ее партнер по работе и человек, которого она могла бы назвать своим другом.

– Да-да, и не смотри на меня так. А где ты была? – Его голос смягчился. Вопреки ожиданиям Брайант ни в чем ее не обвинял.

Ким взяла у него из рук коллектор и положила изогнутую трубку на верстак.

– Мне нечего было праздновать.

– Но ведь мы взяли его, Ким.

Сейчас он говорил с ней как друг.

– Да, но не ее, – Стоун протянула руку за плоскогубцами. Какой-то идиот прикрепил коллектор к раме винтом, который был велик на целую четверть дюйма.

– Чтобы обвинить ее, у нас слишком мало улик. Она утверждает, что ничего не знает, и следователи ничего не могут ей предъявить!

– Тогда эти следователи должны наконец оторвать задницы от своих стульев и поискать получше! – Она зажала плоскогубцами головку винта и стала осторожно его поворачивать.

– Ким, мы сделали всё, что было в наших силах.

– Значит, не всё, Брайант! Эта женщина – мать девочек. Она родила этих двух малышек, а потом позволила их собственному отцу использовать их так, что это просто невозможно себе вообразить. Эти дети никогда больше не будут жить нормальной жизнью!

– Это все из-за него.

– Он – больной извращенец, – Стоун впилась в мужчину глазами. – А чем ты объяснишь ее поведение?