Наталья Тимошенко - Черная дама

Его уже ждали. Улыбчивая, невероятно красивая и длинноногая хостес отвела к столику, за которым сидели приземистый мужчина с залысинами и молодой парень лет шестнадцати. Последний хоть и был выше спутника на целую голову и меньше килограммов на пятьдесят, а все же удивительно походил на него. Войтех сразу догадался, что это отец и сын. Оба приподнялись, здороваясь с ним, что немного смягчило градус напряженности: Мамонтов строить из себя хозяина жизни не собирался.

– Это мой сын Артем, – представил он парня. – Поскольку дело касается и его в том числе, я счел возможным его присутствие при нашем разговоре.

Войтех кивнул, давая понять, что не имеет ничего против, сел на свободный стул и заказал официантке только чашку американо.

– Пообедайте, я угощаю, – предложил Мамонтов. – Это хороший ресторан, здесь прекрасный шеф-повар. Мой старый знакомый, а потому для меня и моих гостей готовит лично.

– Спасибо, но я не голоден, – вежливо отказался Войтех.

– Вы только с поезда, насколько я понимаю.

– И тем не менее. Давайте лучше перейдем к делу.

Мамонтов не стал уговаривать. К делу так к делу. Войтеху нравились такие люди.

– Мой сын учится в школе-пансионате в Московской области. Школа небольшая, всего триста пятьдесят человек вместе с персоналом. И дети, и преподаватели, и персонал живут там же. Школа находится в лесу, к ней ходит только один автобус, ближайшая деревня в десяти километрах, если по дороге. То есть все достаточно изолированно. Недавно, на прошлой неделе, там убили ученицу. Перерезали горло ночью в лесу. А сегодня ночью нашли еще одну. Тоже с перерезанным горлом. Первая училась в классе Артема, вторая на год младше. У меня есть подозрения, что в скором времени убьют еще одну. И я хотел бы, чтобы ваша организация разобралась с этим делом и нашла убийцу раньше, чем это произойдет.

Войтех чуть удивленно приподнял брови и спросил:

– Почему вы так думаете? Убийца оставил какое-то послание?

– Нет, никаких посланий. Но такие убийства уже происходили. Тридцать лет назад, когда я учился в той школе. Тогда убили трех девушек таким же способом, и на этом убийства прекратились. А сейчас история повторяется.

Войтех медленно помешал кофе, хотя пил его без сахара, тем самым выигрывая несколько секунд на размышления.

– Почему вы думаете, что здесь есть место сверхъестественному? – наконец спросил он.

Мамонтов тоже немного помолчал, но ни за какими лишними действиями свои раздумья не скрывал. Просто смотрел чуть в сторону, подбирая слова, хотя Войтех был уверен, что прежде, чем выйти на него, этот человек уже тщательно все обдумал и взвесил.

– Я не знаю наверняка. Но если это обычные убийства, то их раскроет полиция, следственная группа уже работает. А если же нечто другое , то я хочу привлечь к расследованию тех, чье мышление не ограничено учебниками по криминалистике, чьи знания распространяются далеко за пределы обыденного. Видите ли, с прошлых убийств прошло ровно тридцать лет. Они произошли в феврале восемьдесят седьмого года. Это уже кажется странным. Но есть и еще кое-что, – Мамонтов осекся, но Войтех не стал торопить его, давая время собраться и произнести вслух то, что обычно люди стараются отсекать. – Тридцать лет назад одной из жертв стала моя старшая сестра. С ее убийства все и началось. В школе есть легенда о Черной Даме. Это колдунья, которая когда-то жила неподалеку и была зверски убита своими дочерями. С тех пор каждую зиму она бродит по окрестностям, ищет своих убийц. И если ей на пути попадается девушка, принимает ее за дочь и убивает. Я не знаю, насколько правдива эта легенда, и хочу, чтобы вы ее проверили.

Войтех перевел взгляд на Артема, как бы ожидая подтверждения, и тот кивнул. Такие легенды действительно по школе ходят.

– Расскажите чуть подробнее о том, что помните о прошлых убийствах, – попросил Войтех, снова повернувшись к старшему Мамонтову.

– А вот это третья странность. Мне было почти пятнадцать. В таком возрасте люди обычно уже хорошо себя помнят. И я действительно хорошо помню все до и после убийств. Но вот тот период – примерно две недели – ощущаются как сон. Я помню только обрывочные детали. Помню, что находили мертвых девушек, одну из них совершенно точно нашел наш класс во время прогулки по лесу, но я не помню, как она выглядела. Не помню, как шло расследование и чем закончилось. Не помню похорон сестры. Читаю материалы уголовного дела, и мне кажется, что это происходило не со мной. Кто-то словно тщательно подтер ластиком то время в моей памяти.