Татьяна Коган - Клуб для избранных

Он не знал, чего ожидать. До конца игры оставался час, получать новые координаты ему больше не требовалось, а значит, его появление здесь только для того, чтобы подтвердить свое присутствие и дать преследователям последнюю возможность уничтожить его. Он покрутил головой, разыскивая камеры, но в окружающей темноте лишь чернели провалы открытых настежь гаражных дверей да скалились разбитыми стеклами окна.

Майк пригнулся и подбежал к ближайшей постройке — на открытом пространстве он был слишком заметной мишенью. Он прижался лопатками к шершавой холодной стене и достал пистолет — лучше быть наготове — и почти сразу же раздались выстрелы. Пули чиркнули стену в паре дюймов от него. Майк бросился ко входу в здание и нырнул внутрь.

Под ногами хрустели стекло и штукатурка, делая каждый шаг оглушающе громким. В окна вливался сумеречный свет, разбавлявший кромешную темень внутренних помещений. Разглядеть противника в такой обстановке — задача почти непосильная. Оставалось надеяться, что его враги не используют приборы ночного видения, иначе все, хана ему — слишком неравные шансы. Нолан усмехнулся: как будто раньше их шансы были равны. Охотиться толпой на одного человека — где тут хотя бы намек на справедливость?

Он затаился в углу, держа палец на спусковом крючке. Где-то в глубине вздрогнуло и тут же оборвалось короткое эхо. Майк затаил дыхание, мысленно проговаривая инструкции: патроны не тратить, стрелять только наверняка, перемещаться быстро, петляя.

В детстве они с Бобби обожали эту считалочку из старого фильма ужасов.

Сердце выпрыгивало из груди, отзываясь в висках тупой болью. Два патрона. У него оставалось всегда два патрона.

Майк так и не разобрался, сколько именно преследователей находилось в здании. Одного он отключил в рукопашной схватке (хорошенько припечатал темечком о бетонный пол), еще одного, кажется, серьезно ранил. В том, что есть еще как минимум один, Нолан не сомневался. Но что, если их двое? А то и трое? Вдруг они не нападают все вместе только для того, чтобы издевательски продлить забаву?

В широком проеме двери мелькнула тень. Майк подобрался, изо всех сил напрягая зрение. Если он сейчас промахнется, то сильно усложнит себе задачу. На цыпочках, стараясь двигаться максимально тихо, он переместился в сторону, спрятавшись за опрокинутой железной бочкой, и замер, до рези в глазах вглядываясь в темноту.

Вытянутая рука дрожала от напряжения. Майк накрыл сжимавшую рукоять ладонь второй рукой, уперев локти в край бочки и прицеливаясь.

После грохота выстрелов повисшая тишина казалась обманчиво хрупкой, зловещей. На мгновение Нолан испугался, что стук собственного сердца выдаст его, но быстро прогнал нелепую мысль.

Слуха коснулся тихий, но отчетливый хруст — кто-то медленно шагал по ту сторону стены, разделявшей два помещения. Майк был готов.

В ту секунду, когда тень стремительно выпрыгнула прямо на него, стреляя пистолетной очередью, он дважды нажал на спусковой крючок и перекатился за кучу наваленного на полу хлама, чтобы при первой возможности рвануть к выходу.

Раздался приглушенный стон и еще несколько выстрелов; мужской силуэт дернулся, прижав руку к животу, и тут же развернулся, скрываясь в глубине коридора.

И снова воцарилась могильная тишина.

Майк отчаянно соображал, как ему поступить. Догнать раненого противника? Или плюнуть на него и снова попытаться прорваться к выходу? Но как это осуществить, лишившись оружия? Надежда на то, что коллеги убитого им чувака не отобрали у того пистолет, слишком мала. Эти парни отморозки, но не глупцы и не стали бы оставлять беглецу шанс разжиться оружием.

Он лежал, прижавшись грудью к полу, не в состоянии принять решение. Прошла целая вечность, — а может быть, пара минут, — а в замершем пространстве ничего не происходило. И вдруг в абсолютной, окаменевшей тишине заиграла мелодия мобильного звонка.

Сначала Майк подумал, что звонит его телефон, но сообразил, что поставил его на бесшумный режим. Звук доносился из глубины соседнего цеха.

Нолан прислушался — нет ли шагов?

Телефон все пиликал и пиликал, не умолкая ни на мгновение; звук срывался вверх, к покрытым теплоизоляцией трубам под потолком, змеился назойливым комариным жужжанием, от которого никак не отделаешься, пока не прихлопнешь насекомое.