Наталия Меркурьева - Всё было и прошло. Рассказы

А потом произошла революция. Помню, что в семье радовались отречению царя, называли его душегубец и кровопийца.

В ближайшей деревне жила сестра отца тётя Саша с семьей. Мы по праздникам ходили к ним в гости. Там жили наши двоюродные сестры. В деревне молодежь собиралась на посиделки, танцевали. Мне полюбился один паренёк Саша Большаков. Тетушке он не нравился. Она отцу доложила, что заметила нашу взаимную симпатию. Когда мне исполнилось семнадцать лет, отец решил выдать меня замуж. Я плакала, но перечить отцу не решалась, боялась его.

Прямо из под венца меня увезли в Спасское к мужу. Выдали за Михаила Васильевича Мухачева. Молодой человек был старше меня на восемь лет. Работал ветеринаром. Семья у него была большая, крестьянская. Когда мы приехали в их дом и остались одни в комнате, я заявила мужу, что спать с ним не лягу, я другого люблю и скорее умру, чем изменю.

– Что же ты мне об этом раньше не сказала. Если бы я знал, что ты против, то не стал бы свататься.

Он расстроился, но в этот же вечер его вызвали в соседнюю деревню, там корова тяжело телилась. Несколько дней его дома не было. Свекровь моя – женщина добрая, видела, что что-то между нами произошло, но не осуждала меня, а позвала на кухню, помочь ей с обедом. Золовки перешептывались, посмеивались, но мать их пристрожила. Я была маленького роста, щупленькая, но сильная. Работы не боялась. Днем в дом зашла учительница, Ангелина. Она принесла Михаилу учебники. Поговорила со мной. Рассказала, что муж у меня хороший, готовится поступать в институт, она ему помогает.

– Держись за него, с ним не пропадешь.

Я прислушалась к советам, девушка мне понравилась. Да и в семье его родители были душевные, не было такого домостроя, как в нашей. Михаил вернулся и постепенно наша жизнь наладилась. Я отрезала косу, сделала такую же прическу, как у Ангелины. После этого боялась показаться своему отцу. Но отец ничего мне не сказал, я ведь теперь была мужняя жена, подчиняться должна была мужу. Через год родилась у нас дочка. Назвали девочку Ангелиной, как учительницу. Мише это имя нравилось, а мне нравилась Ангелина. Миша вступил в партийную ячейку. Его послали учиться в сельскохозяйственный институт в Ярославль. Я с дочкой жила у его родителей. Однажды деверь, старший брат Миши, побывал в городе и вернувшись сказал мне:

– Маня, навестила бы ты своего мужа, а то девицы там вокруг него вьются, как бы не увели.

Я думала недолго, собралась с Ангелинкой и поехала. В общежитии меня встретили молодые студентки, расспросили, к кому приехала. Сосед Миши по комнате уступил нам свою кровать на время. Через девять месяцев родилась у нас вторая дочка. Шел 1924 год. В январе умер Владимир Ильич Ленин. Дочку в его честь мы назвали Нинель. После окончания института Михаила послали по распределению в село Палкино возглавить ветеринарную лечебницу. Там в 1928 году родилась у нас третья дочка – Эмма. Миша ждал сына и очень расстроился, когда акушерка сказала, что девочка родилась.

– Ну. опять щеловатая посудина, – махнул он рукой. Но Эммочку он очень любил, баловал и даже брал с собой в командировки. На работе он был на хорошем счету. В партии тоже пользовался авторитетом. Его выбрали делегатом на 17 съезд партии – Съезд победителей. После съезда его перевели в Ярославль, в областное управление, где вскоре он возглавил ветеринарную службу. Он часто выезжал в колхозы с проверками. Я говорила ему,

– Миша, все из колхозов возвращаются с продуктами, а ты хоть бы сметаны деревенской привез.

– Что-ты, Маня, нельзя, подумают, что я взятки беру.

Жили мы дружно. Вечерами я ждала его с горячим ужином. Он всё чаще был расстроенным. Ходил по комнате, скрестив за спиной ладони и рассказывал мне о том, что его тревожило. Предупреждал, чтобы я никому не рассказывала то, что слышала от него. Летом 1937 года он уехал в командировку в Кострому и взял с собой Эмму. Через два дня я получила от него телеграмму: " Приезжай за Эммой, я задерживаюсь». Я приехала сразу, чувствовала, что происходит что-то страшное. Ужинали мы в ресторане, потом он проводил нас с дочкой на поезд. Через несколько дней к нам домой пришли работники НКВД с обыском. Миша из командировки не вернулся. Тревожное было время. Каждую ночь во двор нашего дома, где жили преимущественно работники областного управления, приезжал черный автомобиль, в народе его прозвали «воронок», и забирал кого-то из работников управления. После обыска я вышла на общую террасу, там курил сосед. Я сказала ему, что Мишу арестовали.