Гарри Кемельман - В понедельник рабби сбежал

— Мы были для него совершенные посторонними людьми, заметьте, — продолжал рабби. — Но все равно он рассказал нам ее. У него это явно была идея фикс , он наверняка рассказывал эту историю многим.

Рабби встал и заходил по комнате.

— Резников, Резник — одна и та же фамилия. Я не знаю русского, знаю только, что «ов» для него обычный суффикс и означает «сын такого-то». Я не знаю, что значит резник…

— Шойхет, — быстро сказала Гитель, — резник — это шойхет [59] Шойхет — резник, человек, имеющий право умерщвлять животных, чтобы мясо было кошерным ( чистым , годным к употреблению). .

— В самом деле? Итак, одна и та же фамилия — шойхет или сын шойхета. Тот, что поехал в Америку, подрядчик, — Фил, вы сказали? — сократил Резников до Резник, на американский лад. А тот, кто приехал сюда, выбрал израильское имя, потому что… потому что так делают многие и государство поощряет это…

— Надо заполнить анкету и заплатить лиру, — сказала Гитель.

— Точно. И хотя шойхет вполне достойная и уважаемая профессия, он не стал Шойхетом, Бен Шойхетом, или Бар Шойхетом, — пожалуй, при его занятии это звучало бы несколько неуместно. Он берет обычное имя Бен Ами. И Мимавет вызывает Бен Ами, не зная, естественно, что это Резников. Это совпадение, если хотите, но вполне возможное в вашей маленькой стране, куда съехались евреи со всех концов света, и где можно встретить самого неожиданного еврея. Я встретил одного на второй или третий день и мог бы поклясться, что во всем мире это последнее место, где такое возможно, — а он, оказывается, просто живет здесь. И после встречи с Уиллардом Эбботом у Стены я не вижу ничего невероятного в том, что вызванный Мимаветом доктор Бен Ами оказался его старым врагом, доктором Резниковым.

— И вы думаете, что они узнали друг друга, когда он вошел?

— Если это действительно та история, которую поведал нам Мимавет, я сомневаюсь, чтобы доктор узнал его. Возможно, конечно, но вряд ли. Доктор видел его всего пару раз, и запоминать его было незачем. А вот Мимавет… думаю, он надолго запомнил своего доктора. Я так и вижу, как он называет его настоящим именем…

— Доктор тоже вспомнил его и началась драка?

— Скорее всего Мимавет замахнулся бутылкой, доктор оттолкнул его, и он ударился головой о полку.

Все молча смотрели на Адуми, который покусывал нижнюю губу, — наверное, чтобы лучше думалось.

— Такое возможно, — сказал он, наконец, — но где он достал бомбу?

— Достать, может, и не смог бы, даже если бы попытался, — но после фотографии в газете он должен был узнать ее, когда увидел .

— Что вы имеете в виду?

— Не было не одной машины ни перед домом Мимавета, ни вообще на всей Мазл Тов-стрит. В этом Рой совершенно уверен. Значит, доктор пришел пешком. Откуда? В заявлении для прессы он сказал, что у него оставалось немного времени перед другим вызовом, и он заглянул к Мимавету. Перед вызовом к вашей жене, потому что из любого другого места, даже совсем рядом, он приехал бы на машине. Но отсюда, чем снова садиться в машину и разворачиваться на узкой грязной улице, легче пройти пешком через проход. Он пришел отсюда.

— Все похоже на правду, потому что он позвонил мне в офис, спросил, когда я буду дома, и сказал, что должен сообщить мне что-то важное.

— Он так и сказал? — с любопытством спросил рабби. — Что должен сообщить вам что-то важное?

— Да.

— Я имею в виду — именно такими словами? — настаивал рабби.

— «Я должен сообщить тебе что-то важное» — именно этими словами. Я точно помню, потому что, естественно, сразу же подумал, что речь идет о Саре. Но он сказал, что у нее еще не был. В доме было темно, моей машины не было на месте, и он понял, что я еще не приехал.

— А он знал о вашем положении, чем вы занимаетесь?

— Знал. Не потому что мы друзья, как вы понимаете, но, — он слабо улыбнулся, — просто он предполагал, что болезнь жены как-то связана с моей работой. Гитель без конца твердит мне, что я должен бросить ее, если хочу, чтобы жена была здорова.

Гитель энергично кивнула.

— И ты должен, Авнер.

Адуми хотел ответить, но рабби быстро сказал:

— Это все объясняет, согласитесь.

— Что это объясняет?

— Это объясняет, почему он не сообщил в полицию, когда нашел бомбу, — торжествующе сказал рабби.

— Какую бомбу? О чем вы говорите? — рассердился Адуми.

Стедман и Гитель тоже были озадачены, но промолчали.

— Ту самую. Доктор Бен Ами приезжает сюда и ставит машину перед вашей дверью. Он понимает, что вас нет дома, раз в квартире темно. Некоторые врачи не хотят осматривать замужних женщин наедине, — а может, против сами женщины или их мужья. Неважно, он знает, что вы скоро приедете, и решает сначала зайти к другому пациенту. Пациент живет в такой же квартире в следующем квартале, а между улицами есть проход. Он берет свою сумку и идет через него. — Рабби встал, подошел к окну и вгляделся в проход между домом и насыпью. — Ночь была облачная, туманная. Если вы помните, позже начался дождь. Он, скорее всего, включил фонарик. Так вот, я думаю, что он увидел бомбу на подоконнике этого окна, который с улицы не виден.