Наталья Солнцева - Убийство в пятом варианте

– Я сегодня утром нотариусу забыла позвонить, так он меня чуть по стенке не размазал, – простодушно призналась Алина, подкрашивая губы. – Уволить грозился.

– Боишься его?

– В последнее время у него что-то с нервами… Постоянно грозится! Я уже привыкла.

– Если у босса дурной характер, это проблема его подчиненных. Верно?

– Угу…

Алина накрасила губы и достала румяна. Этого Ступников не вынес. Его напряжение достигло предела. Томные глазки Алины, ее вязкая речь и жеманные повадки вывели управляющего из терпения. Он схватил ее сумочку, встряхнул и вывалил содержимое на колени девушки. Та испуганно взвизгнула.

– Хватит фейс штукатурить! Тупая кукла! Ты наверняка что-то знаешь! Зачем Бушинский сюда притащился? Говори!

Смартфон в ярком чехле, косметичка, салфетки, брелок с ключами, фантики от конфет посыпались на резиновый коврик под ногами Алины…

Бушинский чудом избежал аварии. Сбоку с грунтовки вылетел грузовик, ослепил его фарами, оттеснил на обочину. На скользком грунте «Хонду» занесло, она чуть не врезалась в дерево. Нос машины почти уткнулся в шершавый ствол сосны.

Эти «чуть» и «почти» позволили Бушинскому остаться невредимым. «Хонда» тоже не пострадала. Несколько царапин на бампере не в счет.

– Гоняет пьянь всякая… – выругался он вслед грузовику.

Отдышался, пришел в себя и поехал дальше. За это время Ступников, вероятно, успел добраться до дома. Бушинский в очередной раз набрал номер Рената, чертыхнулся и проворчал:

– Уснули они, что ли? Ну ничего, Аркадий приедет, разбудит…

На улице, которая тянулась вдоль реки, не было фонарей. Окрестности освещала луна. В ее бледном свете Бушинский увидел идущую по тропинке женщину. Фигурой и волосами она напоминала Татьяну.

Его обдало холодом, сердце отчаянно забилось. Неужели это жена? Она жива?.. Жива!.. Слава богу!.. Он знал, что страшный сон рано или поздно закончится…

Поравнявшись с женщиной, он посигналил. Та не обратила внимания на звуки клаксона, продолжая шагать вперед. Бушинский опустил стекло и высунулся в окно, вглядываясь в темноту, разреженную светом фар. Женская фигура исчезла из виду.

– Тата!.. – крикнул он, вертя головой. – Тата!.. Не бойся!.. Это я, Самсон!..

Как его жена оказалась здесь так поздно?

– Тата!

Никто не откликнулся. Дома у дороги стояли темные, угрюмые. Только кое-где в окнах горел свет.

Бушинский медленно двинулся вперед, оглядываясь по сторонам. То куст казался ему похожим на человеческую фигуру, то молодое деревце под чужим забором. Он с ужасом вспомнил лодку, закутанное в плед тело, черную воду, падающие с весел капли…

Татьяна – мертва. Она лежит на дне реки с привязанным к ногам грузом. Вопреки этой мысли на тропинке вновь показался силуэт женщины.

– Тата! – обрадовался Бушинский.

Женщина сделала несколько шагов, повернулась и взмахнула руками, словно предупреждая о чем-то. Что она хочет сказать?

– Тата!

Женщина была похожа на Татьяну, очень бледная и насквозь мокрая. Платье облепило ее тело, волосы прилипли к щекам. Бушинский ужаснулся и нажал на педаль газа. Машина рванула вперед. Он ничего не чувствовал, кроме жуткого страха и желания поскорее покинуть это гиблое место. Через минуту он опомнился и оглянулся назад. Никого.

– Господи… – покрываясь потом, прошептал Бушинский. – Что же это со мной…

Он забыл о том, что в его доме гости. Забыл о Ступникове с Алиной, обо всем. Белое лицо Татьяны с темными глазницами наклонилось к лобовому стеклу… Запах тлена и тины проникал в салон. В мокрых прядях застряли водоросли…

«Джейн тоже мертва! – осознал Бушинский. – Я никогда не видел ее живой! Я сам себя обманывал!»

Он боялся поднять голову, чтобы не встретиться взглядом с покойницей. А когда решился и посмотрел вокруг, понял, что стоит у ворот собственного дома. Бушинский глубоко вздохнул и полез в бардачок за брелоком…

Черт!.. Один брелок у Ступникова, второй он отдал Ренату. Он не собирался ехать в Трошино, пока гости не вернутся. Черт…

Управляющий тащил Алину за руку, она молча терпела. Высокие каблуки мешали ей идти. На пороге холла правый каблук сломался. Девушка ойкнула.

– Разувайся! – приказал Ступников.

Она сбросила обувь и осталась босиком. Ее блузка расстегнулась, тесная юбка трещала по швам. Управляющий презрительно ухмыльнулся и процедил сквозь зубы: