Лариса Соболева - Ночи с Камелией

– Да-да, мне то известно.

– И послал на улицу ночью, чтобы сынок привел шлюху… пардон, мадам… на квартиру, которую снял для Юлиана. Представьте, он привел ее туда, а Долгополов прятался за ширмой. Она погасила лампу, Юлиан тихонько выскользнул из квартиры и пошел к маменьке. А потом Долгополова нашли убитым. Что уж там произошло на квартире, мне неизвестно, но Юлиан уверял, будто убила отца та женщина.

– Почему же Юлиан решил, что непременно она убила? – вставил Зыбин. – Его ведь при том не было.

– А кому ж еще убить? Не Юлиану же! Без отца он вернулся бы к маменьке и нищете, что в его планы никак не входило. Первое время Юлиан дрожал от страха, что на него подумают, едва не умер, несчастный. А потом успокоился.

– Что же его успокоило?

– Юлиана никто не видел на той квартире, приезжал он туда только в пятницу вечером, а в субботу и воскресенье даже убираться никто не приходил, в понедельник рано утром он уезжал. В общем, некому было указать на него, а поскольку отца не стало, то места он тоже бы в скором времени лишился. Когда зачитали завещание, Юлиан рассердился, что отец ему мало оставил.

– Пять тысяч мало? – изумился Зыбин.

– Ну так… – ухмыльнулся Постник. – Алчному сколько ни дай, ему все мало будет. И пришла Юлиану подлая идея, как добыть денег. Догадайтесь, у кого?

– У кого же? – не стал догадываться Виссарион Фомич.

– У той женщины, – оскалился Постник.

– Которую он привел к Долгополову?

– Совершенно верно. Юлиан считал ее убийцей, правда, о причинах, почему она это сделала, не догадывался. Каждую ночь он отправлялся на улицы искать ее, а однажды прибежал ко мне весь в поту и до крайности возбужденный…

На щеках Юлиана алел румянец, капли пота стекали с висков. Постник, до этого читавший книжку из запрещенных, догадался, что бежал он через весь город пешком – на извозчике экономил.

– Ты все лежишь? – излишне громко воскликнул Юлиан. – Экий ты, право! Так и жизнь пройдет, лежебока. Есть что попить?

– Молоко и взвар на окне в кувшинах, – сказал Постник, уложив книжку на живот. – Откуда ты взмокший такой?

Юлиан пил взвар прямо из кувшина, запрокинув голову, потом отдышался и утерся рукавом, глядя с улыбкой на друга.

– Нашел я ее, нашел! – проговорил Юлиан и вдруг заорал от счастья, сжав кулак: – А-а-а!

– Оглушил, ей-богу, – ворчливо произнес Постник. – С утра так орать… переполошишь соседей. Кого нашел-то?

– Как! Ты запамятовал? Шлюху, что батюшку моего убила. Да, нашел. Теперь не уйдет от меня, выследил я ее! Знаю, где живет, кто такая… все про нее знаю, все. Почитай, три ночи подряд не спавши провел, однако не зря. Нынче с ней встречу устрою.

Он смеялся, будто отыскал клад, зарытый еще при монголах. Постник закинул руки за голову и глядел с оскорбительным сочувствием на растрепанного друга, который допил взвар, крякнул громко, после чего плюхнулся на стул. Он не смотрел на Постника, погрузился в свои мысли, видимо, представлял встречу и что из этого выйдет. Глупая физиономия Юлиана напоминала блаженных.

– Кто она? – полюбопытствовал Постник.

– Э, нет, – расхохотался друг. – А как слово еще кто услышит? До времени нельзя его вслух говорить, я то наверное знаю. Но тебе скажу, как дело слажу. Ух, Вася, быть мне богачом, она за все заплатит, возвернет то, что у меня отняла.

– Богачом? – усмехнулся Постник. – Ты, видать, умом тронулся? Полагаешь, у шлюхи есть состояние? Чего ж она на панель ходит?

– То мне неизвестно, за какой надобностью на панель выходит, но состояние у ней имеется, поверь.

– Ох, Юлик, глуп ты без меры. Шантаж – дело грязное и подлое, как правило, выгоды шантажист не получает. Ну, а ежели не даст она тебе денег?

– Не даст? – хихикнул тот. – Даст. Даст и еще сверху положит. За убийство батюшки расплачиваться надобно, я ей полицией пригрожу, она и даст. А подлость… Нам, маленьким человекам, благородство не по карману-с. После стану благородным, когда денег с нее возьму. Мы с тобой завтра же отметим мою удачу в лучшем ресторане. Шампанское пить будем, так-то.

– И ушел, – закончил Постник довольно равнодушно, будто ему нисколько не жаль погибшего друга. – Приплясывая ушел, дурья башка. А на следующий день меня арестовали. Стало быть, его, как папеньку?..

Виссарион Фомич утвердительно кивнул:

– Одним ударом-с. – Он подумал с минуту и задал последний вопрос: – Юлиан ни намеком не обмолвился, где живет гулящая девица?