Ян Флеминг - Разглашению не подлежит. Осьминожка. Полковник Сун

Полковник Хавлок положил погасшую трубку на стол с таким видом, будто собирался засучить рукава.

Впервые улыбка майора Гонзалеса потеряла добродушие. Его рот продолжал скалиться, но теперь злой гримасой. Прозрачные желтые глаза вдруг стали твердыми и наглыми. Он вкрадчиво проговорил:

— Полковник, это я выразился недостаточно ясно. Я, а не вы. Мой господин просил сообщить вам, что если вы не примете его великодушных условий, то нам приказано применить иные меры.

Миссис Хавлок внезапно почувствовала страх. Она взяла мужа за локоть и сильно сжала его. Полковник положил свою свободную руку поверх ее, успокаивая. Он бросил сквозь зубы:

— Пожалуйста, оставьте нас, майор. Уходите, иначе я позвоню в полицию.

Лицо майора Гонзалеса окаменело. Розовым кончиком языка он медленно облизал губы и резким голосом произнес:

— Итак, вы сказали, что поместье не будет продано при вашей жизни, полковник? Это ваше последнее слово? — Он отвел руку за спину и негромко щелкнул пальцами. Правые руки его спутников скользнули через разрезы пестрых рубах к поясу. Острые звериные глазки внимательно следили за пальцами майора.

Миссис Хавлок закрыла рот ладонью. Полковник пытался сказать «да», но его гортань пересохла. Он громко сглотнул. Он все еще не верил в происходящее. Этот шелудивый кубинский проходимец, должно быть, блефовал. Наконец Хавлок смог выговорить заплетающимся языком:

— Да, это мое последнее слово.

Майор Гонзалес коротко кивнул.

— В таком случае, полковник, мой господин продолжит переговоры с новым владельцем «Услады» — с вашей дочерью.

Он щелкнул пальцами еще раз и посторонился, открывая своим «секретарям» Хавлоков. Коричневые обезьяньи руки взметнулись из-под цветастых рубах. Уродливые цилиндрические обрубки металла, зажатые в них, дернулись и с приглушенным звуком харкнули свинцом — раз, другой, третий… продолжая посылать пули в уже падающие тела.

Майор Гонзалес наклонился над распростертыми англичанами, внимательно осмотрев места, куда попали пули. Затем три низкорослых человечка вышли в гостиную, неторопливо пересекли темный, облицованный резным красным деревом холл и вышли на улицу через красивое парадное. Они не спеша сели в черный «форд-консул» — майор за руль, а его телохранители на заднее сиденье — и медленно поехали по широкой подъездной аллее, обсаженной королевскими пальмами. На перекрестке с дорогой в Порт-Антонио с деревьев яркими разноцветными лианами свисали перерезанные телефонные провода. Гонзалес аккуратно объезжал ухабы на проселке и, лишь свернув на шоссе вдоль побережья, увеличил скорость. Через двадцать минут после убийства «форд» подъехал к предместью небольшого бананового порта. Майор съехал с дороги и загнал машину в высокую траву на обочине. Трое мужчин вышли из нее и прошли четверть мили по едва освещенной центральной улице городка к банановым пакгаузам на берегу. Здесь их, пузырясь выхлопом, ждал катер. Они сели в него, и катер, отвалив, зажужжал по тихой глади той самой бухты, которую одна американская поэтесса назвала прекраснейшей в мире. На сверкающей огнями 50-тонной яхте под американским флагом якорная цепь была уже наполовину выбрана. Два изящных выстрела глубоководных удилищ свидетельствовали, что это одно из туристских судов из Кингстона или, возможно, из Монтего Бэй. Троица поднялась на борт яхты, вслед за ними подняли моторку. Рядом, попрошайничая, кружили на каноэ какие-то люди. Майор Гонзалес бросил в воду два полтинника, и обнаженные мужчины нырнули за ними. Двухтактный дизель проснулся с заикающимся ревом, и яхта, чуть осев на корму, развернулась и двинулась судоходным каналом мимо гостиницы Титчфилда. К рассвету она будет уже в Гаване. С берега за ее отплытием наблюдали рыбаки и сторожа пристаней, и они еще долго спорили, кто из кинозвезд отдыхал на Ямайке.

На широкой веранде «Услады» последние лучи солнца отражались от красных пятен крови. Дафнис перепорхнул через перила и завис прямо над сердцем миссис Хавлок, с любопытством кося глазом-бусинкой вниз. Нет, ничего интересного. Он весело взмыл и вернулся на свой насест в гуще мальв.

Послышался шум маленькой спортивной машины, взревевшей мотором на повороте подъездной аллеи. Если бы миссис Хавлок была жива, она приготовилась бы сказать с упреком:

— Джуди, сколько раз я просила тебя быть аккуратнее на повороте. Камни из-под колес летят по всей лужайке, и Джошуа ломает свою косилку.