Себастьян Фитцек - Я – убийца

– Мне подождать снаружи? – спросила Карина.

– Нет, только, пожалуйста, ничего не трогай.

Он нащупал на стене выключатель – и простая лампочка осветила поразительно прибранную комнату.

Карина шумно втянула ноздрями воздух. Штерн тоже удивился отсутствию пыли и запаха плесени, которые он ожидал здесь обнаружить.

– Она ведь знала, что мы приедем, – пробормотал он и принялся за работу.

Начал со шкафов. Вытащил вешалки и швырнул их на кровать рядом с Кариной и дорожной сумкой. Потом простучал фанерные плиты, пытаясь обнаружить пустоты. Ничего.

Прошел в ванную комнату. С разочарованием увидел душ. Он рассчитывал на пространство под ванной. Здесь даже душевой кабины не было. Вода просто стекала через маленькое сливное отверстие в кафельном полу.

– Ну как? – поинтересовалась Карина, когда пять минут спустя он вернулся в спальню, предварительно проверив мойку и слив.

– Ничего, – ответил он и закатал мокрые рукава. – Пока ничего.

Он лег на пол, посмотрел под кроватью. По его просьбе Карина поднялась. Пока он разрезал ножом матрас в разных местах, она искала какие-нибудь неровности или вмятины на каменном полу.

Что-нибудь, за чем может скрываться потайная дверь или черный вход. Но не смогла обнаружить ни одного желобка, ни одного углубления.

Тем временем Штерн достал из дорожной сумки небольшой пульверизатор, из каких обычно опрыскивают комнатные растения. И распылил бесцветное рентгеноконтрастное вещество на полу комнаты.

– Не пугайся, – предупредил он, когда закончил. Потом выключил лампочку на потолке, и комната погрузилась в кромешную тьму.

– На что нужно обращать внимание? – уточнила Карина, когда ультрафиолетовый фонарик в руках Штерна призрачно осветил их лица.

– Сейчас увидишь. – Штерн повернулся по часовой стрелке вокруг своей оси. – Или нет, – продолжил он минуту спустя. В одном месте у гостя, вероятно, началось носовое кровотечение, но ультрафиолетовый свет не обнаружил больших пятен крови, которые здесь когда-либо удаляли.

– Что теперь?

Тяжело дыша, Штерн лежал на продырявленном матрасе, уставившись на вновь ожившую лампу под потолком.

– Теперь я ему, видимо, позвоню.

Он вытащил сотовый телефон из кармана джинсов и набрал номер, который был записан у него на маленьком листке.

– Роберт Штерн, – поприветствовал он.

– Вы позвонили слишком поздно. Исключительное разрешение на телефонные разговоры действует до тринадцати часов.

– Сейчас двенадцать сорок три, так что передайте ему, пожалуйста, трубку.

Недовольный голос на другом конце уступил место кому-то, кто говорил намного дружелюбнее и образованнее. В отличие от директора тюремной клиники этот человек все-таки убил немало людей.

– Лозенски?

– У аппарата.

– Вы знаете, почему я звоню?

– Да, из-за гостиничного номера 17.

– Что вы об этом знаете?

– Ничего.

– Вы не упоминали этот адрес при мальчике?

– Нет, мне вообще незнакомо это заведение. Я никогда не говорил о нем Симону и не знаю, почему он вас туда направил.

Штерн услышал, как Лозенски закашлялся.

– Зачем мне лгать? Я только что подробно во всем признался полиции и показал им все места преступлений, о которых не успел сообщить Симон. Семь трупов за пятнадцать лет. Больше никого нет. Зачем мне скрывать один?

« Я не знаю».

– Я лежу в тюремной клинике, где и умру. Что же мне еще терять, молодой человек?

Терять, действительно, нечего, согласился со стариком Штерн. Он коротко поблагодарил и положил трубку.

– Я могу принять душ, прежде чем мы заплатим за ущерб и уедем? – спросила Карина.

Штерн молча кивнул. Услышав шум воды в ванной, он поднялся с кровати и отдернул штору. Открыл заклинившую стеклянную дверь и распахнул как можно шире. Свежий, чистый воздух ворвался в маленькую комнату.

Штерн вышел наружу и посмотрел вдаль. Пляж, на котором находился мотель «Парк Инн», тянулся вдоль моря на километры в обе стороны. Прибой, час назад с силой накатывавший на берег, немного успокоился. Штерн закрыл глаза и почувствовал шелковое прикосновение ветра на своем лице. Потом его кожу согрело приятное тепло. Когда он открыл глаза, его ослепили первые тонкие лучи, пробившиеся через дырявый облачный покров. И вдруг кто-то словно отдернул грязное покрывало – и солнце засияло, как в один из первых весенних дней.

– Карина, – хотел было позвать он, как его ноги что-то коснулось.

Он посмотрел вниз и увидел под ногами резиновый мячик размером с шар для боулинга. Солнце светило все ярче, и Штерн приложил ладони ко лбу козырьком, вглядываясь в направлении, откуда к нему прикатился мяч.