Кристи Крейг - Заткнись и поцелуй меня

– Насколько все плохо? – спросил Скай.

– Лучше, чем я думала, – призналась Мария. – Но нужны швы и проверка на сотрясение мозга. – И она с нежностью и заботой взглянула на своего приемного отца.

– Я не ребенок, чтоб со мной нянчиться! – Он посмотрел на Ская. – У нас тут проблемы посерьезнее царапины на голове. Тот мужчина, что вломился в домик, он…

– Важно только то, что ты цел.

Скай подвинулся ближе, но его внутренности сжались при мысли о том, сколько труда он и остальные вложили в пау-вау и какие планы строили на деньги, хранящиеся в сейфе. Наверняка злоумышленник приходил именно за ними и, вероятно, забрал, что хотел.

Но стоит ли сыпать соль на раны старика, обсуждая это?

– Мне нужно одеться, – сказала Мария.

Скай только сейчас заметил, что на ней ночная рубашка, и подумал о женщине, которую оставил в своем доме.

– Присмотри за ним, – продолжала сестра. – Думаю, я успею до приезда медиков. – Она протянула Рэдфуту полотенце и нежно прикоснулась к его щеке: – Приложи к ране, чтоб замедлить кровотечение.

Когда Мария ушла, Скай опустился на стул:

– Ты в состоянии рассказать мне, что произошло? – На деньги-то плевать, а вот поймать этого гада нужно.

– Я шел и увидел свет в окне.

– А мне почему не позвонил? – спросил Скай.

– Пока б ты добрался, нас бы уже обобрали до нитки.

– Это всего лишь деньги. Твоя жизнь гораздо дороже.

Рэдфут отнял от головы полотенце:

– Злоумышленник приходил не за деньгами. Речь о Голубых Глазах.

Скай вздрогнул, увидев кровь, льющуюся по лицу старика.

– А что с ней? Почему бы тебе не лечь?

– Я в порядке. Я рассказывал тебе о своем сне про бешеного бульдога? У меня есть причины полагать, что этот мужчина – тот самый пес.

В тот день Рэдфут твердил о своем сне как помешанный. Но это не имело смысла тогда, а сейчас и подавно.

– С чего ты взял, что это как-то с ней связано? – Скай взял полотенце и прижал к голове отца.

– С того, что вору не нужны были деньги. Он искал камеру Голубых Глаз.

– Ее камеру?

Недалеко уже слышалась сирена скорой.

– Он спросил меня, где мы храним конфискованные камеры. Я указал на шкаф. У нас ведь там лежат две «мыльницы», за которыми так никто и не пришел. Но он открыл шкаф и разозлился. Сказал, что хочет ту, что мы забрали сегодня.

Скай попытался переварить полученную информацию. Неужто Шала наняла кого-то украсть ее камеру, а сама пока отвлекала шефа полиции? Покрутив эту мысль, Скай решил, что не верит. Мисс Уинтерс пришла к нему в поисках камеры и в то время даже не знала, что он полицейский. Вероятнее, что кто-то видел ее с оборудованием и, зная его стоимость, решил поживиться.

– Он взял что-нибудь?

– Ничего.

– А деньги? – надавил Скай.

– Сейф стоял прямо перед ним. И парень был достаточно крупный, чтобы просто унести его с собой. Но не унес. Говорю тебе, все, что ему было нужно, – это ее камера.

– Думаю, хорошо, что ее там не оказалось, – пробормотал Скай едва ли не про себя.

– Ага. – Рэдфут слегка покачнулся на стуле. – Ты должен послушать меня, Скай. Твоя женщина нуждается в тебе. Этот человек здесь по ее душу.

Зачем кому-то охотиться на Шалу? Из-за того, что она работает над развитием туризма в Совершенстве? Скай припомнил всех городских бузотеров, пытавшихся помешать городскому совету ее нанять.

– Ты хорошо его разглядел? Сможешь опознать?

Теперь сирена звучала перед самым домом.

– На нем была лыжная маска. Здоровый парень. Светлые глаза. Сомневаюсь, что он местный.

В дверь позвонили, и Скай поднялся, чтобы открыть.

– Я не поеду в этой громыхающей…

Рэдфут осекся, и Скай обернулся.

– Сядь! – приказал он, увидев, что старик встал, но было поздно. Рэдфут споткнулся, и сын едва успел поймать его прежде, чем тот грохнулся на пол. – Я держу тебя, – проговорил Скай, но, когда аккуратно опустил отца вниз, тот уже потерял сознание.

В комнату влетела Мария:

– Что случилось?

– Он отключился.

– Dios! – Скай увидел в глазах сестры слезы.

– Открой дверь, – попросил он. – Медики прибыли.

А когда Мария убежала, снова посмотрел на Рэдфута. Этот человек был больше, чем просто приемным отцом. Он был единственным настоящим отцом, которого Скай когда-либо знал. Эмоции зашкаливали, и впервые он задумался: а говорил ли хоть раз «спасибо»? Хоть раз произнес «Я люблю тебя»? Вероятно, нет.

– Рэдфут, не смей тут у меня умирать…

Шала чувствовала, как внутри ворочается совесть, но ведь ничего предосудительного она не делала. Это же ее камера, черт возьми!