Кристи Крейг - Заткнись и поцелуй меня

Все еще лежащий на журнальном столике мобильник Ская забренчал, но он позволил звонящему отправиться прямиком на голосовую почту. Пикироваться с Шалой намного веселей.

– Серьезно, ты должна поесть, прежде чем все остынет. Нет ничего хуже холодных яиц.

Теперь зазвонил домашний. Скай подумал, не снять ли трубку, но женщина со сверкавшими яростью глазами была гораздо заманчивей. Включился автоответчик, проигрывая входящее сообщение, и комнату заполнил испуганный голос:

– Скай, ответь, черт тебя подери! Это Мария. Рэдфут ранен. Сильно! О боже, тут столько крови…

Вскочив со стула так резко, что тот опрокинулся, Скай рванул к телефону.

– Мария? Что произошло?

– Кто-то вломился в офис. Рэдфут поймал его.

– Иисусе! Ты вызвала скорую?

– Он мне не позволил! Сказал звонить тебе. И все бормочет, мол, должен сообщить тебе нечто важное.

– Насколько все плохо? – Дикий ужас стянул грудь Ская.

– Не знаю. Он в сознании, но… крови так много.

– Я выезжаю, в скорую позвоню сам.

Он бросил трубку, промчался по гостиной и, схватив ключи и сотовый, набрал девять-один-один.

– Служба спасения Совершенства. Мисс Уинтерс, это опять вы? Я…

– Марта, вызови скорую к дому Рэдфута. Он ранен. Немедленно! – И, захлопнув мобильник прежде, чем секретарша успела задать хоть один вопрос, направился к двери. Но тут вспомнил про притихшую женщину, сидевшую за кухонным столом, и обернулся: – Проклятье! Я должен идти.

Она кивнула с широко раскрытыми глазами:

– Я понимаю. Надеюсь, он в порядке. – И встала, будто собралась уходить.

– Мне нужно идти, – снова повторил Скай. – Я… я тебе позвоню. – Его взгляд устремился на стол с едой. – Не стесняйся закончить ужин.

Шала не двигалась с места, пока не услышала, как грузовик Ская завелся и, разбрызгивая грязь, зашуршал шинами. Потом взглянула на омлет. В животе заурчало, но мысли все крутились вокруг старика, с которым она лишь недавно познакомилась, и Шала попыталась представить его раненым, истекающим кровью… А еще тут же всплыли воспоминания о звонке, очень похожем на тот, что получил Скай, – только от бабушкиной соседки. Нана упала. И прежде, чем Шала успела добраться до больницы, умерла.

Грудь сдавило. Шала надеялась, что у Ская все закончится благополучней, чем у нее. А вообще, кем ему приходится Рэдфут? Родственник?

Взяв тарелки, Шала выбросила остатки еды в ведро и поставила посуду в раковину. Она не чувствовала себя достаточно уютно, чтобы убрать что-то еще, но по крайней мере Скай не вернется в дом к грязному столу.

Засунув масло в холодильник и вылив из стаканов молоко и ополоснув их, Шала вернулась в гостиную.

Взяла сумочку и уже почти добралась до двери, когда вспомнила о цели своего визита. Камера!

Скай резко затормозил и выскочил из грузовика прежде, чем тот окончательно остановился. А пока шел к парадной двери дома, в котором жил с двенадцатилетнего возраста, воспоминания о том, как он попал сюда впервые, вдруг ударили со страшной силой.

Тогда Скай был полон гнева и негодования, уверенный, что, как и две другие приемные семьи до этого, Рэдфут и Эстелла от него устанут. Но они не уставали. Даже когда Скай превращал их жизнь в ад. Эстелла не отказалась от него, так как была слишком добра, а Рэдфут держался потому… Ладно, старик как-то сказал, будто слишком упрям, чтобы позволить двенадцатилетнему мальчишке победить в этой войне интересов. Во многом Рэдфут оказался прав. Это была война. И не столько потому, что Скай не хотел, чтобы его любили, просто он и подумать не мог, что его можно любить.

– Мария? – Услышав доносившиеся из кухни голоса, он почти сорвался на бег.

Умом Скай понимал, что Рэдфут не вечен, но еще не был готов дать ему уйти. Не сейчас. И тем более не от руки какого-то убийцы! Ская переполняла ярость.

– Мы здесь, – окликнула Мария.

Она сидела перед Рэдфутом, устроившимся за кухонным столом, и мягко перебирала волосы старика. Тот оттолкнул ее руки:

– Я в порядке. Оставь меня в покое.

Взгляд Ская переместился на окровавленное полотенце в руке Марии.

– Ты не в порядке, – сказал он и тут же обратился к сестре: – Скорая уже в пути.

– Я не позволю увести себя в громыхающем фургоне, будто калеку!

– Еще как позволишь. И мне плевать, если придется заковать твою задницу в наручники.

– Старый упрямый индеец, – пробормотала Мария.

– Мне не нужна скорая! – Рэдфут все отмахивался от ее рук, но когда новый поток крови хлынул на его лоб, Мария прижала полотенце обратно.