Ирина Горбачева - Майор Снежина. Фотографии на стене

– Конечно, обидеть стажёра может каждый, а вот понять его измученный без обеда желудок, не каждому дано.

– Работай, вечно голодающий. Заработай на пирожок, – подтрунил его Коршунов. Возвращаясь в управление в том же микроавтобусе Марта забылась, погружая себя в воспоминания.

г. Ленинград 1988 г.

Марта вышла из палаты матери окрылённая, счастливая. Её немного успокоило то, что мама радовалась вместе с ней удачно сданным экзаменам, красивому платью.

– Настя, а ты не зайдёшь к маме?

– Сегодня нет, я завтра забегу. Зачем её утомлять. Врач сказал, что ей необходим максимальный покой.

– Почему ты грустная, ты ничего не скрываешь от меня? Врач ещё что-то говорил о состоянии мамы? – спросила Марта, заподозрив неладное.

– Да всё тоже. Состояние Людмилы Ивановны на том же уровне. Ей необходим покой и лечение. Слушай Марта, а когда у тебя выпускной вечер?

– Завтра.

– Здорово! Полетели домой, завтра нам с тобой с утра в салон наводить красоту.

В ванной нежась в облаках душистой пены, Марта мечтала о предстоящем событии. Она пыталась представить себя в новом имидже. Красивой, немного сексуальной блондинкой с томным чуть презрительным взглядом, бросаемым на съедающих её глазами парней.

– А они так и падают, падают и ложатся штабелями, – Марта засмеялась, вспомнив старый добрый фильм, – да, уж! Так и попадают, жди, Марточка. Странно, почему мама изредка посещала парикмахерскую. Конечно, на фоне Эммы мама выглядит «серой мышкой». Может поэтому отец и оставил её? Вывод, мужчины в своей основе, обращают внимание на симпатичных пустышек. Грустно. Но не про меня. Я даже не симпатичная. Нет, мама правильно говорит: Извлекай урок из моих ошибок и поступай, как велит сердце. А мне оно ещё ничего не велит. Может быть потому, что я такая же серенькая, поэтому на меня мальчишки и не обращают внимания?

Пока Марта размышляла, кутаясь в густую ароматную пену, Настя набрала номер телефона Эммы.

– Эмма Людмила Ивановна решила через суд вернуть себе часть комнаты, которая принадлежит Марте по наследству от отца.

– Ничего не знаю, комната уже на мне. У неё ничего не выйдет, – ответила ей раздражённая Эмма.

– Ещё как выйдет! В своё время тебе, афирюга, не удалось бы провернуть эту афёру. Ещё не прошло полгода, а она на тебе, близкая родственница нашлась. Наследница первой очереди! Спишь спокойно?

– А чего это я должна бессонницей мучиться?

– А того. Наверное, и киллера нашла, чтобы мужа недотёпу с дороги убрать?

– Ты чего мелешь?

– Воспользовалась нестабильностью в стране? С бандитами связалась?

– Какие бандиты, я всё по закону сделала!

– Да, знаю я ваши бандитские законы. Разбить семью, мужа удавить, а имуществом бедной девчонки завладеть!

– Ты с ума сошла! – кричала в трубку напуганная Эмма.

– Всё! Со мной у тебя такой номер не пройдёт. Я сама кого захочу нанять могу. Поняла? Марта вправе вступить в права наследования. А ты ещё отсчитаешь им купюры за судебные издержки и моральный ущерб.

– Это как?

– Вот так, а вступит Марта в права наследования и прощай твои квартиранты.

– Это как? Ага! И ты тогда вылетишь с комнаты!

– Не угадала, я тогда буду снимать площадь у Марты на её метрах. И тогда держись. Я создам тебе уют. Поняла? И вообще, я по любому останусь в квартире и не дам тебе наживаться на порядочных, доверчивых людях.

– Такая благородная? Да? Ладно, чего ты хочешь?

– Выплати Марте денежную компенсацию за её метры и вопрос будет решён.– Мне надо подумать.

– И думать нечего, комнату оценили, нотариус есть. Всё сделаем быстро и качественно. Завтра жду от тебя положительный ответ, а нет, смотри, я своё слово сдержу,

– Настя отключила мобильный телефон, – думаю, ответ будет положительный. И если так, на первое время денег хватит, а потом я придумаю, что делать дальше.

Утром Марта проснулась и, улыбаясь, подошла к окну. Раскрыв плотные шторы, прятавшие от глаз белые ночи, она присела на пуфик рядом со старинным трельяжем.

– Свет мой, зеркальце скажи, – Марта недовольно смотрела на своё отражение, – да, а смотреть-то не на что. Что за нос? А губы? А брови? Это не брови, а бровищи, – бормотала она себе под нос, – и что можно из всего из этого сделать?

В приоткрытой двери комнаты Марты показалась ещё заспанная, в накинутом пеньюаре Настя.

– И чем ты недовольна, красавица? Вполне приличная мордашка. Только ты не умеешь пользоваться тем, чем тебя Господь наградил. Марш умываться, я пошла кофе заваривать.