Наталья Солнцева - Торнадо нон-стоп

Олег Рязанцев тщательно выявлял связи Матвеева и изучал его окружение. Ему нужен был «козел отпущения», на которого можно было бы свалить убийство Дениса Аркадьевича. После долгих и основательных раздумий, взвешиваний и просчитывания вариантов, Олег остановился на Громове. Вспыльчив, жесток, имеет криминальное прошлое и множество сомнительных фактов биографии. Опять же, является приятелем Матвеева, часто у него бывает, – свой человек в доме, как говорится. Значит, хозяин его не опасался, мог сам впустить гостя в дом. Ну и… не поделили чего-то. Или из-за старых дел повздорили. А может, Громов приревновал Дениса Аркадьевича к своей секретарше. И такое могло быть! Заранее Игорь Анатольевич убийства не планировал… Так уж получилось: рассердился, схватил первое попавшееся под руку орудие, – статуэтку Венеры, – да и проломил сопернику голову. Дело житейское. По Москве таких убийств за сутки два-три случается. Кого этим удивишь? А когда начнется расследование, окажется, что Матвеев посылал секретарше Громова письма с угрозами и всякими требованиями, занимался шантажом и вымогательством. Мотив, что надо.

Главное, рассчитать все правильно, не допустить оплошности. Чтобы какая-нибудь неучтенная случайность не сорвала его планы. Или Ева неожиданный фокус не выкинула.

Олег очень уставал: у него начал болеть желудок, появились сильные головные боли. Ему приходилось вести двойную жизнь, – на службе, у Матвеева, и даже дома, с женой. Крайнее напряжение сил сказывалось на его организме. Он стал нервным, раздражительным, срывался на подчиненных. Ему снились кошмары, – девушка с перерезанным горлом, в луже дымящейся крови; отец с дикими, бешеными глазами, весь в крови; кровь на зеленой траве, на белом ситцевом платье, на гимнастерке, везде… Однажды он зашел на кухню, где Ева резала мясо для жаркого, и едва успел добежать до унитаза. Его долго и мучительно рвало, пустой желудок болел, во рту стоял привкус желчи.

Олег никогда не был доволен своей жизнью, а теперь она стала просто невыносимой. Однажды ночью он поймал себя на том, что ему хочется задушить Еву. Он не мог отделаться от собственных представлений, – Ева в объятиях Матвеева, раздетая, целующаяся, с распущенными шелковистыми волосами…с шепотом любви на бесстыжих губах… Проклятие! Так он сойдет с ума! Надо быстрее кончать эту комедию масок!

Рязанцеву как-то не приходило в голову, что он сам свел Еву с Матвеевым, что больше всех это было нужно ему самому, для осуществления собственных неясных планов. Ева была красивая; он видел, какие чувства вызывает она у других мужчин, – у его сослуживцев, которые приходили в гости, у случайных знакомых и даже у первых встречных. К счастью, она была настолько наивна и чистосердечна, что не замечала этого. Олег недоумевал: такое сочетание в женщине, – чувственный интерес, вызываемый ею, и полное неведение относительно этого, – заставляло его думать, что Ева искусно притворяется и скрывает свое истинное лицо, темперамент и желания. В постели она была холодновата и нетребовательна, он даже не знал, получает она удовлетворение от их близости, или нет. Ни разу, за всю совместную жизнь, он не видел, чтобы Ева желала близости или страдала от ее отсутствия. Во всяком случае, она умела этого не показывать.

Как он собирался использовать связь Матвеева со своей женой, Рязанцев не представлял себе в деталях: действовать придется, исходя из обстоятельств. Как они сложатся? Бог знает! В любом случае, тесно общаясь в интимной обстановке, люди ослабляют контроль, становятся беспечными, и вероятность допустить оплошность или выболтать что-то, возрастает. Да и сам факт любовных отношений можно было использовать для давления, как на Еву, так и на Матвеева.

Само убийство Олег обдумал тщательно, учитывая все, что только могло возникнуть, в том числе и разные случайности, которые, как известно, и подводят как любителей, дилетантов, так и профессионалов. Он установил, что посетители Матвеева никогда не являются в Мамонтовский дом без предварительной договоренности, и что у Дениса Аркадьевича разработана своя собственная, сложная система устраивать эти встречи так, чтобы никто ни с кем, упаси Бог, не столкнулся. Олегу с большим трудом удалось найти закономерности в этом процессе. Он не стал торопиться и долго проверял, не ошибается ли он, не принимает ли предполагаемое за действительное. Только убедившись, что он все понял правильно, Рязанцев решил действовать. Смерть Матвеева он приурочит к времени посещения Громова, чтобы на того пало подозрение. Единственное, что ему не было ясно до конца, – как поступить с собаками. Матвеев позволял собакам свободно бегать по двору, а гостей своих в дом он провожал лично. Исключение составляли только женщины, и то далеко не все, – перед их приходом Денис Аркадьевич иногда закрывал Адольфа и Тимура в вольере.