Влад Ревзин - Затемнения в Мюнхене

Как ни странно, но ночь он проспал, как младенец.

Утром к баракам подали крытые грузовики Форда и «Боргварды».

Уве погрузил роту на трехтонки, занял свое место в кабине серо-синего цвета. Восходящее солнце отражалось в стеклах грузовиков, слепило глаза.

Дизель взревел, Уве оглянулся на грузовик, который как раз занимала вторая рота. Лица людей выражали сосредоточенность, многие держались подавленно, встревоженно.

Колонна вышла за пределы лагеря и двинулась к станции. Грузовики месили грязь.

Водитель, молодой парень, с хрустом переключил рычаг, покосился на Клюга и спросил:

– Ты готов умереть за фюрера?

– Это единственное, что здесь всех интересует?

– А что еще? Выбиться в командиры?

Уве мрачно хмыкнул, но промолчал. Говорить не хотелось.

А вот водителя распирало:

– А я тебе предскажу твое ближайшее будущее. 30 километров по такой дороге, – это час езды. Прибываем на станцию Кецин, – там погрузят вас, как телят, в вагоны, – и посадят в них задами на жесткие сиденья. Свистнет танк-паровоз, и: «Habe die Ehre!». Скот повезли на убой.

Уве сжал зубы.

– Дальше лучше. Пригоршня снега для утреннего туалета, сигарета и заплесневелый паек. Румыны слева, хорваты справа, и эти славные вояки бегут при первой возможности. А русские везде. И трупы, трупы. А тебе остается только ждать минометного налета… и молить бога, чтобы не в тебя.

Уве развернулся к водителю, чтобы закрыть ему рот, – кулаком.

И увидел, что у парня слезы текут по щекам.

Злость тут же испарилась.

– Кто? – спросил он.

Тот, как маленький, шмыгнул носом:

– Брат…

Парень, всхлипывая, переключил рычаг на третью, чтобы не отстать от переднего грузовика.

Сзади загудел мощный сигнал, и почти по обочине, разбрызгивая грязную воду, их обогнал легковой автомобиль.

«Кюбельваген».

– Начальство, – сказал парень нетвердым голосом. -Слушай, я не против фюрера. Он прав. Не будет фюрера, не будет Германии. Но мать не спит уже месяц…

Двигатели выли, колеса перемалывали землю.

Скоро «кюбельваген» появился опять, но теперь двигался навстречу колонне. Поравнявшись с грузовиком Клюга, возглавлявшим маленькую колонну первой роты, водитель «фольксвагена» высунул руку, отдавал приказ остановиться.

Его голову украшала офицерская фуражка.

Клюг вышел, чтобы узнать, в чем причина задержки, но не успел и рта раскрыть. Офицер спросил:

– Клюг?

И приказал:

– Передать командование ротой кому-нибудь из команды, – на станции разберутся. Садитесь в машину.

Клюг обошел грузовик, показал пальцем на сидящего у заднего борта:

– Садись в кабину. Назначаешься командиром роты.

Из глубины послышался смешок:

– Растешь, Шульц. Под Сталинградом выбьешься, в заместители генерал-лейтенанта Фриснера. Или станешь главным командиром.

Когда Клюг шел к машине, водитель грузовика прошипел вслед:

– Повезло, оберфельфебель…

Клюг открыл заднюю дверцу, сел на низкое сиденье.

Там развалился человек в черном кожаном плаще и шляпе; из под шарфа выглядывал темный галстук.

– Добрый день, господин Клюг, – поздоровался он.

Уве не ответил.

Водитель тронул автомобиль, и тот, набирая обороты, двинулся обратно в лагерь, мимо грузовиков с солдатами.

– Штурмбаннфюрер Райке, – сказал кожаный. – Как вы себя чувствуете, Клюг?

– Все было в норме, – ответил Уве. -До вашего появления.

Под ложечкой заныло. Этому Райке можно было не представляться. От него пахло гестапо.

– Похоже, вам еще рано на фронт, – без тени улыбки сказал Райке. – Вам надо подготовиться, окрепнуть. Съездить на юг…

Война подходила к своему кульминационному пункту.

Союзники планировали высадку в Италии. Русские, над которыми еще полгода тому назад, когда немцы подходили к Сталинграду и ворвались в Крым, нависла угроза поражения, теперь укрепились на берегу Волги, -и обе стороны отчаянно истребляли друг друга.

Воздушные, налеты на территорию Германии перестали быть чем-то экстраординарным. 25 июля 1941 года, когда на фоне больших потерь военно-воздушных сил Красной армии министр пропаганды нацистской Германии Йозеф Геббельс объявил, что советская авиация разгромлена, и главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг заявил: «Ни одна бомба никогда не упадёт на столицу рейха!», осталось далеко позади.

Британцы на тяжелых Б-17 и ланкастерах принялись методично разрушать немецкие города, порты и заводы. Ходили упорные слухи, что к антигерманской коалиции присоединятся ВВС США.