Олег Паринов - Загадка лесного озера. Детективная повесть

– Сам Господь мне пана послал! – громогласно вещал Свиридович. – А не пойдет ли пан ко мне в помощники на должность «стороны» 14 14 Сторона (люди посторонние) – двое шляхтичей, которых должен был иметь при себе возный при исполнении должностных обязанностей. Использовались в качестве понятых. Сторону возный сам приглашает по своему выбору. Из Статута Великого княжества Литовского 1588 года: « (Возный) завжды маеть при собе меть при кождой таковой вышей помененой справе двух шляхтичов, веры годных, для подпиранья вызнанья и сведецства своего…» ? Моего боевого товарища – пана Ярейко я знаю добре, и сын у него должен быть «вере годный» 15 15 Вере годный – заслуживающий доверия. . Один помощник у меня уже есть. Я поутру отправил его с депешей в Логовицы. А вот второй – тяжко захворал, весьма несвоевременно…

– Мне нужно повидаться с родными, – засомневался Анджей. – Отец может не согласиться…

– С шановным 16 16 Уважаемый (бел.) паном Ярейко я дамовлюся 17 17 Договорюсь (бел.) , – уверенно заявил Свиридович. – Не сможет он отказать старому другу!

Зная суровый нрав отца, Анджей испытывал большие сомнения в успехе предстоящей беседы. Мать паныча умерла, когда он был совсем маленьким. Рано овдовевший хорунжий воспитывал сына в одиночестве, в коротких промежутках между бесконечными военными сборами и походами. Главной целью отцовского воспитания было сделать из наследника «настоящего шляхтича». Анджей с малолетства обучался владению различными видами оружия, охоте и правилам этикета. Научившись читать, он заинтересовался науками, в особенности медициной, и стал много времени проводить за чтением книг и рисованием. Отец, не считаясь с расходами, делал все возможное, чтобы дать единственному отпрыску достойное образование. Пану Ярейко помогала в воспитании сына его младшая сестра – Божена. Девушка рано вышла замуж за крупного торговца рыбой – пана Матеуша Ковальского. Своих детей у Божены не было, и все нерастраченные материнские чувства она направила на родного племянника. Тетя была завзятой театралкой. Именно она привила мальчику любовь к книгам и театру. До отъезда в Краков Анджей даже пару раз участвовал в любительских спектаклях. Божена смогла отчасти заменить подростку мать, щедро даря ему ласку и внимание. Она нашла для Анджея превосходных домашних учителей, а когда племянник повзрослел, уговорила брата отправить его учиться в известную на всю Европу академию в Кракове.

– Не будет у пана, чем промочить горло? – прервал воспоминания Анджея голос возного. – А то с утра…

– Вот, пожалуйте. Если пан возный не побрезгует…

– Ох!.. Да ведь это ж гарэлка! Моцна 18 18 Крепкая (бел.) , зараза!

– Друзья пошутили на прощание – подменили воду во фляге самогоном. Давайте уж и мне, всю дорогу крепился…

Вскоре всадники, за которыми следовала телега с утопленницей, свернули в лес и скрылись за деревьями.

Юраш парил под самым потолком селянской хаты. Поначалу было темно, потом смутно проявились цвета: красный и фиолетовый. Прямо перед ним висел пучок сушеной травы. «Пахнет приятно», – решил Юраш. Запахов он не чувствовал, но как-то по-особому понимал и там, где плохо пахло, не мог долго находиться. Так вели себя все «чистые» духи.

Внизу, в углу хаты, горела лучина. В ее тусклом свете старая женщина что-то толкла в деревянной ступке. В другом углу, на теплой печи, похрапывал старик. Рядом, на полатях у стены, спали в обнимку мужчина средних лет и молодая женщина с большим животом. В ногах у них на разные лады сопели трое ребятишек. Брюхатая молодица снова беспокойно застонала во сне и отодвинулась от мужа. На лбу у женщины выступили мелкие капельки пота.

Именно этот жалобный стон притянул к себе Юраша. Он остро чувствовал чужую боль и страдание. «Чистый» дух спустился ниже и замер возле самых губ беременной. Юраш был сейчас почти невидим. Со стороны могло показаться, что в хате плавает маленькое облачко болотного тумана. Но смотреть было некому. Старуха, щурясь на лучину подслеповатыми глазами, толкла в ступке зерно, остальные спали. Лишь самый младший – трехлетний карапуз – на мгновенье приоткрыл глаза и прошептал: Пушок! Перевернувшись на другой бок, он снова сладко засопел.

Юраш погладил призрачной рукой женщину по щеке. Та, видимо, сразу испытала облегчение. Ее лицо разгладилось, и на нем появилась слабая улыбка.

«Молятся, молятся Единому, – возникли у духа давно уже ставшие привычными мысли. – Нет бы, попросить помощи у нас, природных духов. У Единого поди на всех времени не хватает, а вот мы подсобить завсегда можем. Только попроси… Так нет же! Вот и болеть стали чаще. А древние святилища в лесу совсем опустели…»