Геннадий Гусев - Расплата

– Мы это учтём, мадемуазель. Однако не пожалеете ли вы об этом? Ведь у вас такой солидный поклонник… – с наигранным пафосом сказал Николай. – Ну, ладно, немного отвлеклись, пофантазировали и будет. Теперь наляжем телом на дело. Так, кажется, говорят? От работы нас с вами шеф пока не освобождал. Сейчас придёт, как даст разгон. Какими мы тогда будем выглядеть? Правильно, бледными поганками.

Только он это сказал, как дверь резко открылась и в кабинет вошёл сам начальник – Пётр Назарович, человек крупного телосложения, лет пятидесяти пяти, с аккуратной бородкой и лысиной на голове.

– Как у вас идут дела? – спросил он. – Управляетесь с заключением договора о сотрудничестве с фирмой «Глобус»?

– Сегодня все документы будут готовы, – ответил Николай.

– Хорошо, это серьёзный поставщик, от него во многом будет зависеть дальнейшее развитие нашей компании и, в конечном итоге, личное благосостояние сотрудников.

– Мы это прекрасно понимаем, Пётр Назарович, – ответил Иванов.

– И самое главное, – обратился непосредственно к Николаю шеф, – вы, Николай Иванович, у нас отработали год. Имеете полное право на отпуск, тем более смотрите – время какое. Лето в самом разгаре. Я вам где-то даже завидую. Сегодня пятница. Если успеете закончить дела по «Глобусу», то я вас задерживать не стану. Отпускные уже начислены. А мы с вами, Леночка, в отсутствие Николая Ивановича ещё немного поработаем, не так ли? – при этом он, хитро улыбнувшись, посмотрел на девушку.

Та ответила ему глубоким вздохом и вынужденной капризной улыбкой, словно хотела сказать: «Как вы мне, Пётр

Назарович, со своими намёками надоели!»

Шеф, ещё немного потоптавшись у них в кабинете, ушёл.

– Вот и исполнилось ваше желание, Николай Иванович, – сказала Лена – Едете в отпуск. Наверное, на море?

– Конечно. Позагораю, покупаюсь. Там весело и интересно.

– И в какой городок?

– В Приморск. Знаете?

– Нет, не была, но слышала, что неплохой.

– И мне сказали, что неплохой. Вот хочу посмотреть.

– Николай Иванович, – сказала Лена, – смотрю на вас и думаю: ну никак не верится, что вы когда-то служили, воевали, были, извините, солдафоном. Это как-то не вяжется с вашим реальным образом. В армии все грубые, закомплексованные, что ли. А вам хоть сейчас на театральные подмостки. Вы так красиво и убедительно говорите.

В глазах у неё блеснули чёртики. Николай резко поднялся из-за стола, налил в тонкий стеклянный стакан прохладной, шипящей воздушными пузырьками минеральной воды, подошёл к широкому, на полкабинета окну.

– Не ожидал я, Леночка, что вы так плохо думаете о русском солдате и офицере, – суровая тень пробежала по лицу Иванова. – Действительно, муштры и всякой бестолковщины в нашей армии много, но скажите, где ещё, кроме неё, у нас остался мужской дух, боевое братство? Где, как не в войсках, с таким уважением и любовью относятся к своим родителям, детям, женщине? Про театральные подмостки вот вы упомянули. Действительно, пока учился шесть лет в Суворовском военном училище и Челябинском танковом, участвовал в художественной самодеятельности, как и многие мои товарищи. Да и в процессе службы приходилось. Какие прекрасные вечера организовывались в Тверском СВУ: чёрная форма с красными лампасами на брюках и околышами на фуражках. Золотой блеск натёртого паркета. Порхающие в танцевальной музыке пары. Разве это не впиталось в кровь каждого из нас? А взять, к примеру, Афганистан. Да, там было тяжело, иногда и больно терять своих товарищей. Но спроси сегодня любого, кто прошёл этот славный боевой путь: какие годы в его в жизни самые лучшие, яркие? Я уверен, что большинство ответит – те, что он провёл «за речкой». Это тоже была хорошая школа жизни. Теперь сравните с тем, что у нас творится сейчас. Выйдешь вечером во двор, пройдёшься по улице… Где они, настоящие мужики? Комплексов неполноценности как раз больше не у наших солдат и офицеров, а у тех, кто эту суровую армейскую школу не прошёл. Конечно, я не обобщаю, есть много хорошей, патриотически настроенной молодёжи.

Лена безмолвно восхищённо смотрела на Николая. Ей всё больше и больше нравился этот крепкий, целеустремлённый, с непростой судьбой человек. Он не был похож на тех, кто в последние годы находился рядом с ней, кто, «разводя пальцы веером», на блатном жаргоне разговаривал с остановившим их на дороге гибддшником или с официантом в ресторане. На тех, кто, перед тем как лечь с женщиной в постель, глотал пилюли или таблетки, чтобы поднять свою мужскую плоть, поскольку ничто в этих человекоподобных особях не возбуждало никаких чувств.