Нина Юшкова - Райка, милая Райка

На кухне Соня жарила скумбрию. Райка задохнулась от вони, сунула ненадолго нос себе за воротник, откуда пахло «Шанелью», и приступила к разговору.

– И шо? Вот так всю жизнь и будешь в замасленном фартуке нюхать тресковую вонь?

– А шо делать? – меланхолически ответила Соня.

– Таки человек кузнец своего счастья. Расширь кругозор! Подними глаза к небу! Там шансы летят, как косяк журавлей на зимовку.

Соня сонно перевела глаза на потолок, потом в окошко, но тут жир со сковородки брызнул ей на руку, и она раздраженно фыркнула:

– Тю! Хде ж те шансы? А твоего Костьки-халамидника чтоб в доме ноги больше не было! Как мне теперь с Илюшей объясняться? Он такой ранимый!

– Ты ещё скажи, что по любви замуж идешь! Какой ты мне, младшей сестре, пример показываешь, и не стыдно тебе? Ты и не любишь его, и жизнь свою ради этакого малахольного хочешь сгубить, он же тебе ни копейки не заработает. Вас мама с папой как бычка с телочкой свели, не стыдно тебе?

Пунцовая от стыда Соня со стуком ставит сковородку с плиты на подставку и, задыхаясь от негодования, кричит:

– На себя посмотри, ла… – Слово «лахудра» она проглотила, так как в семейном пантеоне Райка – грешница с нимбом святой. – Собака ты на сене, тебе замуж не надо, так и моему горю радуешься!

– От це ж! Я твоему горю радуюсь! Чтоб повылазили мои глаза! Хде горе? Что ты избавилась от этого больного на голову? Да ты радоваться должна! Потому что на тебя засматривается и с серьёзными намерениями серьёзный мужчина.

Тут Соня с необычайной для себя живостью разворачивается на сто восемьдесят градусов и вперивается в сестру прямо – горящими глазами. А та невинно продолжает:

– Солидный мужчина, богатый, уважаемый в обществе, с положением. «Я, – говорит, – для своей жены ничего не пожалею. Я человек с чувством собственного достоинства и жену свою уважаю. Она у меня работать не будет, прислугу заведём, сейчас во всех приличных домах прислуга, а одевать её буду во всю фирменную одежду, для такого случаю и в Москву при необходимости слетать можно, и за границу. Да и вообще, в свободное время мы с женой будем путешествовать по миру, сейчас это можно, сейчас все границы открыты».

Райка плела и плела свою сеть, а Соня, как кролик в гипнозе, вместе с табуреткой подвигалась всё ближе и ближе, а глаза её затуманились розовыми мечтами. Наконец, она вернулась из своих заоблачных высот и спросила:

– А кто он? Я его знаю?

– Да мне откуда ж знать, знаешь ты его или нет? Только это Соломон, Санькин партнёр по бизнесу.

– Так ведь он же старый!

– А ты хочешь, чтобы человеку с положением сколько лет было? Или ты на принца Саудовской Аравии замахнулась? Смотри, Сонька, доперебираешь, через пару лет на тебя вообще никто не клюнет. Это мужикам хорошо, в любом возрасте спрос на них есть, а мы, девицы, товар скоропортящийся.

Но Сонька явно и сильно разочарована. Голос её скучный, и темперамент куда-то делся:

– Ну уж, в таком случае, лучше Илюша.

– Смотри сама. Только с Илюшей ты через пяток лет на сороковник выглядеть будешь, потому-что тебе и работать, как тягловой лошади, придётся и сопли подтирать не только детишкам, но и своему ни на что не пригодному мужу, а я даже свои старые платья тебе носить не смогу отдавать, потому что ты растолстеешь и опустишься от такой беспросветной жизни. А если не опустишься, и в тебе хоть малый огонёк сохранится, то будешь ты, Сонька, искать себе любовника, и в любовники найдёшь мужчину никак не моложе Соломона, помяни моё слово. Таки лучше иметь все при старом муже, в том числе и молодых любовников, чем ничего и старого любовника при молодом, но никчёмном.

Больше всего уело Соньку упоминание о старых платьях, так как младшая сестрица, привыкшая в бытность свою толстушкой к одежде на заказ, эту привычку усвоила намертво, и костью в горле у родителей стояла – всё только новое и только модное и никак иначе. Сонька же как донашивала за всей родней, так и впитала этот остаточный принцип, облегчая жизнь семье, но страдая неимоверно. А коварная Райка доплетала последние финтифлюшки в кружево заговора:

– Ты думаешь, твой Илюшенька тебя простит? Как же! Вот ты его «ранимый» называешь, а на самом деле, он неуверенный в себе и оттого ревнивый, мелочный и злопамятный. И мстительный. Мелочно мстительный. Все неуверенные мужики такие. Он прикинется, что тебе поверил, а сам обиду затаит. Хуже нет, когда у мужика обидки. Ты уж мне поверь, мне Наташа Линич всё про такие дела рассказывала. Она уж знает. Вот выйдешь ты за него замуж, а он тебе изменять начнёт. Чтобы отомстить. А ты как думала? Уверенный мужик что бы сделал? Да он бы Костику морду набил, это как минимум. Тебе бы тоже могло достаться. Он бы тебя бросил после этого, но Костьке бы по фейсу настучал, к бабке не ходи. А Илюша сбежал и носу не кажет. Ты думаешь, ему не захочется отомстить? Вот и думай.