Анна Данилова - Тарантелла, или Танцы с пауками. Поцелуй тарантула и закрой глаза…

Селезнев сейчас будет не объясняться ей в любви, как она боялась, а попытается внушить ей мысль, что убийца – именно Ванеев, а не кто иной…

Но она ошиблась.

– Так вот… Речь пойдет, кстати, не о Ванееве… Я

встретил здесь еще одного человека, показавшегося мне знакомым…

***

Кошмар, преследовавший его всю жизнь, обрушился на него с новой силой, когда он только приехал в Вязовку.

Первую ночь, которую он здесь провел, показалась ему сущим адом. И он не мог бы объяснить, сон ли ему приснился или то, что было с ним более двадцати лет тому назад – повторилось… Только уже на нервной почве.

Он проснулся в холодном поту и прислушался к звукам спящего дома: но нет, никто не проснулся от его крика. А вдь кричал. Кричал до того, пока не сорвал голос.

Пот катился к него градом. КАК ТОГДА.

А что было тогда?

Тогда было море и солнце, ребячьи игры и горы персиков после обеда…

Они жили с семьей под Ялтой. Райское место, о котором, пожалуй, только два человека (или три?) не могу вспоминать без дрожи во всем теле.

Мальчик, который поселился во флигеле соседнего дома, сильно отличался от них с Сашкой. Он был неразговорчив, ходил чуть подпрыгивающей походкой и раздражал Толика своим высокомерным видом. «Новенький, а зазнается…» И они с Сашкой решили его проучить. Встретили как-то на берегу, затащили в воду и чуть не утопили… Хохотали и не могли понять, почему он не плывет. Они и представить себе не могли, что этот мальчик просто не умеет плавать.

Они вытащили его из воды, когда он уже наглотался воды… Вода текла из его носа и ушей… Его рвало крепко соленой водой… Он смотрел на Сашку и Толика таким ненавидящим взглядом, что те сразу поняли: он будет мстить. И как бы в подтверждение этому они услышали: «Вы еще попляшете…»

Но прошел день, другой… Мальчик ходил все с таким же независимым и гордым видом… И, хотя они встречали его на улице довольно редко (он все время проводил на каком-то пустыре, напоминающем маленькую сухую пустыню), но стало заметным его, мальчика, еще более пренебрежительное к ним отношение. Но это сквозило лишь в его взгляде. Все.

И вдруг произошло невероятное: мальчик, который всего пару месяцев как приехал сюда (они же с мамой купили дом и собирались там жить), уезжал из Крыма насовсем. Его мама вышла замуж за отдыхающего москвича-военного… Они быстро собрались, и Толик с Сашкой, забыв про угрозы, даже помогали им рвать в дорогу яблоки… Но проводить ранним утром своих соседей ни Толику, ни его другу Сашке так и не довелось.

Утром Толик проснулся от адской боли, раздирающей его ногу. Ничего страшнее этой боли он не помнил… Он вскочил с постели и начал метаться по комнате, сбивая на ходу все, что попадалось ему под ноги… Он начал подергиваться и скакать, а потом его забило, затрясло…

Когда его родители ворвались в комнату, Толик, стоя на одном месте отбивал неистовую чечетку… Глаза его закатились, по телу струился пот… И как ни пытались родители его уложить в постель, ничего не получалось… Он двигался, как заведенная, но с испорченным механизмом, кукла…

Последнее, что он помнил, так это имя Фрида («Надо немедленно позвать Фриду… Позовите же кто-нибудь Фриду!» – так кричала его мать.) и зазвучавшая внезапно медленная тягучая, как мед, мелодия… Услышав которую, Толик замертво рухнул на пол и уснул…

Когда он пришел в себя (а это случилось уже только поздним вечером), ему сказали, что и с Сашкой произошло тоже самое.

Когда через пару дней они вышли на улицу (они шли а цыпочках, осторожно, поскольку на пятки невозможно было наступить), то первое, что они сделали, это залезли в дом, откуда выехала семья того мальчика, которого им так и не удалось проводить и которого они чуть… не утопили. И там, в пустых стенах они поклялись ему отомстить.

– Так ты понял, что с нами произошло?

– Понял, он просто заколдовал нас и заставил плясать под свою дудку…

– А что говорит твой отец? Что это было?

– Взрослые не верят в колдовство и не олюбят об этом говорить… Отец просто накричал на меня да и все…

– Не верят в колдовство, тогда зачем же звали Фриду? Ведь она же колдунья…

***

Выслушав рассказ Селезнева, Наталия почувствовала, как по телу ее пробежала нервная дрожь. «Бедная Люся…» – и на глаза ее снова навернулись слезы.

Теперь она уже знала, о чем будет говорить с Ванеевым.

Перед тем, как приехать в управление милиции, они с Селезневым долго блуждали по темным улицам райцентра в поисках дома Самсонова. Несколько раз машина застревала в сугробах и ее приходилось толкать…