Стивен Ван Дайн - Проклятие семьи Грин

– Еще бы, как же иначе – у нас с Джулией соседние комнаты, и я еще не спал. Сунул ноги в шлепанцы, накинул халат, вышел в коридор. Нащупал в темноте ее дверь, заглянул – боялся, что сейчас получу пулю в лоб, – и вижу: она на кровати, ночная рубашка в крови. Больше никого, хотя я пришел сразу. И тут опять выстрел. Мне показалось, у Ады. Я к тому времени был уже немного не в себе. Растерялся. Так и стоял у кровати в оцепенении, да что уж – в ужасе…

– Прекрасно вас понимаю.

Грин кивнул.

– Черт, врагу не пожелаешь. Так вот, пока я там стоял, на лестнице сверху, с этажа прислуги, послышались шаги старого Спроута. Он нашарил дорогу в темноте и открыл дверь Ады. Позвал меня. Ада лежала у туалетного столика. Мы перенесли ее на кровать. У меня подкашивались ноги – я почему-то каждую секунду ждал нового выстрела. Потом Спроут из передней позвонил доктору Вонблону.

– Пока все согласуется с версией об ограблении, – заметил Маркхэм. – Более того, Федерджилл, мой помощник, сообщил, что на снегу перед домом обнаружены две пары следов.

Грин только пожал плечами.

– Кстати! – Вэнс, развалившись в кресле, глядел куда-то вдаль. – Вы упомянули, что увидели мисс Джулию на кровати. То есть вы включили свет?

– Да нет! – ответил Грин озадаченно. – Он и так горел.

В глазах Вэнса вспыхнула искра.

– А в комнате мисс Ады?

– Тоже.

Вэнс вытащил из кармана портсигар и, стараясь не выдать возбуждения, внимательно выбрал сигарету.

– Так, значит, свет горел в обеих комнатах… Прелюбопытно.

Маркхэм вопросительно посмотрел на него. Он, как и я, знал эту характерную маску безразличия.

Вэнс неторопливо закурил.

– Как, по-вашему, сколько времени прошло между выстрелами?

Грин, хотя и не в восторге от перекрестного допроса, с готовностью ответил:

– Две-три минуты, не больше.

– И все-таки, – развивал мысль Вэнс, – после первого выстрела вы поднялись, оделись, прошли по темному коридору до другой комнаты, осторожно заглянули внутрь, приблизились к кровати – и только потом прогремел второй выстрел. Я верно излагаю?

– Совершенно верно.

– Так-так… Две-три минуты, говорите. Да, не меньше. Потрясающе!

Вэнс обернулся к Маркхэму.

– Знаете, старина, не хочу на вас давить, но мне кажется, вам стоит внять просьбе мистера Грина. У меня тоже предчувствие. Внутренний голос подсказывает мне, что ваш эксцентричный взломщик – не иначе как ignis fatuus [11].

Маркхэм с любопытством вгляделся в его лицо. Вопросы Вэнса вызвали в нем живой интерес. К тому же он по опыту знал, что тот не станет говорить без веской причины. Так что я нисколько не удивился, когда прокурор повернулся к беспокойному посетителю со словами:

– Уговорили. Я посмотрю, что можно сделать. Скорее всего, заеду к вам во второй половине дня. И пусть никто никуда не уходит – мне нужно опросить обитателей дома.

– Семья и прислуга – все будут на месте.

Грин протянул для рукопожатия трепещущую руку и прошествовал к выходу.

Вэнс испустил вздох.

– Неприятный субъект, Маркхэм, ох и неприятный. Если в Конгрессе нужно общаться с ему подобными, я в политику ни ногой!

Окружной прокурор недовольно поморщился и сел за стол.

– Грин украшает собой не политику, а светскую жизнь, – ехидно произнес он. – Так что это, скорее, фигура с вашего тотема.

– Подумать только! – Вэнс с наслаждением потянулся. – Тем не менее вьется он вокруг вас. А меня, чувствую, не слишком жалует.

– Вы вели себя с ним довольно-таки бесцеремонно. Сарказм не лучший способ понравиться.

– Старина, я и не жажду его расположения.

– Думаете, он что-то недоговаривает?

Вэнс перевел взгляд на унылое небо за окном.

– Хотел бы я это знать… А скажите, в семействе Грин все такие, как Честер? В последние годы я мало вращался среди элиты и, к своему прискорбию, незнаком с набобами Ист-Сайда.

Маркхэм задумчиво кивнул.

– Боюсь, что так. Молодежь вырождается. То ли дело старик Тобиас-третий, отец Честера. Грубоватый был человек, но весьма достойный. На нем, видимо, и закончилась хорошая кровь Гринов. Нынешнее поколение тронул тлен. Как паданцы на земле – не совсем еще гнилые, но уже с червоточиной. Слишком много денег, удовольствий и никакого удержу. Так я полагаю. Впрочем, теперь в них есть некоторая склонность к мыслительной деятельности. Они все довольно развиты, хотя пустышки и лентяи. Собственно, я думаю, вы Честера недооцениваете. Несмотря на все его банальности и жеманство, он далеко не глуп.