Татьяна Кошман - Летний рай

От подъезда, заведя руки за спину и слегка покачиваясь, шел гоблин, а по бокам его поддерживали двое хлипких полицейских.

– Инн, – мы уже съехали с бетонки, и потихоньку плелись по нашей, воспетой в стихах и песнях, посыпаной щебнем, ухабистой дороге, ведущей в село Мартыновка, – ты только Макару не проболтайся о наших приключениях.

– Я похожа на самоубийцу? – возмутилась сестра, – Я твого Ильича не знаю что ли, сначала залезет на броневик и будет полчаса орать, как на врагов мирового пролетариата, а потом посадит под домашний арест…

– А для тебя это страшнее электрического стула.

– Конечно страшнее… а что врать-то будем?

Я задумалась: врать мужу очень не хотелось. Не люблю я это дело, да и не очень-то умею. Но и рассказать все как было тоже нельзя, права сестрица: сидеть нам под домашним арестом всё лето.

– Ничего не будем врать! – я решила воспользоваться неоднократно проверенным способом: рассказать правду, опустив некоторые детали. – короче, расскажем сокращенный вариант: заехали к Маргошке, дома её не застали, попили кофейку в кафешке и поехали домой. Ведь именно так всё и было.

Сестрица согласно кивнула.

– Ага, Сань, а тормозни у магазина, у нас дома сладенькое закончилось, а я когда нервничаю, ты же знаешь, меня на сладкое пробивает. Да и Ильича задобрим заодно.

Основательно затарившись сладеньким, куда, по Иннкиному понятию входили две бутылки греческой «Анессии» и бутыль «Киндзмараули», мы покатили домой. Я заехала сразу во двор, не люблю оставлять свою «Ласточку» за воротами. Полечка, поедавшая малину прямо с куста, бросила это увлекательное занятие, и поспешила помочь нам с пакетами. Она чмокнула меня в щеку, я на секунду зарылась носом в её волосы: они пахли зелёным яблоком а губы малиной и солнцем.

– Мамуль, папа сказал ты ножку лечить поехала, и что, как успехи? – доченька выкладывала на стол содержимое пакетов, стоя на одной ножке: второй она водила из стороны в сторону, не давая Фросе лизнуть испачканную малиной пятку. У нашей кошки, как впрочем и у всех обитателей этого дома, имелись свои причуды. Она просто обожала малину и варёную кукурузу.

– Лучше не спрашивай, дочь, – я смочила бумажное полотенце, протерла доченькину пяточку, и бросив влажный комок в мусор, погрозила кошке пальцем, – один в отпуске, другой на больничном, у третьего все на полгода занято… зато впечатлений, от нашей бесплатной медицины набралась, лет на десять.

– А я тебе говорила, иди в платную… Ой, мам, у моего однокурсника отец врач-ортопед, давай я с ним поговорю?

Я поморщилась.

– Это в Москву ехать…

– Да сколько тут ехать, ты в нашей поликлинике в очереди дольше простояла, – настаивала дочь, рассматривая коробку с пирожными.

– Ладно, я подумаю.

Фрося запрыгнула на табуретку, встала на задние лапы, и передними попыталась поймать Полинкину, пахнущую малиной руку.

– Ты смотри, что вытворяет паразитка, – вроде с осуждением, и в то же время с восхищением заметила сестра. – Пойдем, так и быть, угощу тебя малиной.

– Теть Инн, только немного, я ей давала уже, – Полечка достала из пакета третью бутылку «сладенького», и изумленно присвистнула. – гостей ждёте?

– Нет, это твоя тетя себе сладостей купила.

Полинка снова присвистнула. Я, кряхтя, опустилась на диванчик, снова давала о себе знать моя больная пятка. Дочка рассовала наши покупки по местам и присела рядышком, заглянула в глаза.

– Устала, да?

Я притянула к себе её тёмную, пахнущую солнцем и шампунем головку и поцеловала в макушку.

– Есть немного, с твоей тётей, знаешь ли… Ладно, ничего, сейчас чем-нибудь перекусим, и отдохну.

– Ой, мам, я же лазанью приготовила, хочешь?

– Моя девочка, – я еще разок приложилась к дочкиной макушке. – конечно хочу, пойдём тётю Инну позовём.

Мы с Полей вышли на крыльцо и я поискала глазами сестру. Она, с задумчивым видом, сидела под кустом малины на низеньким стульчике. В раскрытой, лежащей на коленях, ладони алели сочные ягоды, которые, встав на задние лапы, щурясь и урча от удовольствия поедала Фрося.

– Инна, отдай наконец кошке малину, пока она тебе на голову не залезла, и пойдем обедать, Полечка лазанью приготовила.

Сестра встрепенулась, стряхнула с ладони ягоды, и поднялась, оттолкнув обиженно мяукнувшую кошку.

– Саня, у меня есть идея!

– Инна! Никаких идей больше. На сегодня твой лимит на идеи исчерпан. Пойдем есть, я голодная как стая волков.

Иннка задумчиво ковыряла вилкой в своей тарелке, видно обдумывала как воплотить в жизнь свою «идею», Полинка исподтишка за ней наблюдала, подперев кулачком подбородок. А я с аппетитом уплетала лазанью, и думала какая у меня замечательная доченька: и красавица, и умница, и готовит так, что язык проглотишь!