К. Тейлор - Сестры лжи

Даже не знаю, почему после возвращения я думала, будто она в чем-то изменится. Наверное, потому, что я изменилась сама, вот и ждала того же от других.

Я запихиваю мобильник обратно в карман и распахиваю дверцу минивэна. Сегодня утром Шейла прислала эсэмэску, где просила забрать кое-каких животных; мол, «это недалеко от твоего дома». Обычно такую работу поручают инспекторам, но здесь шла речь всего-то о паре кроликов у старушки, которая сама до нашего приюта добираться не желает.

Джоан Уилкинсон встречает меня, уже стоя в дверях; в руках по кролику, в запавших глазах – слезы. Она до того худа, что ключицы выпирают из-под домашнего платьица в цветочек. Провалившийся, морщинистый рот; венчик седых волос заколот ярко-розовыми клипсами «Хэллоу Китти». Ей явно под восемьдесят.

– Вы из «Гринфилдс»? – спрашивает она, щурясь на мой бейджик над кармашком тенниски, затем вытягивает шею, чтобы получше разглядеть фургон за моим плечом.

– Да. Я Джейн. Мне сказали, вам надо помочь с кроликами. В последнее время совсем от рук отбились, да?

Джоан теснее прижимает к себе хулиганистую пару. Один из них, серенький, принимается лягать ее в живот.

– Ничего подобного! Я и сама могу с ними справиться! Я даже звонить вам не хотела, соседка заставила. Говорит, они к ней в огород повадились, и теперь она на них свою собаку спустит.

– Ох, какие симпатяшки, – показываю я на кроликов, чтобы немного ее успокоить. – И шкурка у них лоснится, и глазки сияют, все такие бодренькие… Может быть, зайдем внутрь, немножечко поговорим о них?

Она по-прежнему недоверчиво смотрит на меня пару-тройку секунд, затем локтем приоткрывает дверь.

– Молоко сквасилось, так что чаем угостить не могу. Разве что воды налить…

– Ничего страшного, – улыбаюсь я. – Я как раз напилась чаю перед выходом.

Аммиачная вонь ударяет в нос, едва я переступаю порог. Все равно что сунуть голову в крольчатник, где годами не убирались. От плинтуса и выше гостиная выглядит обычной – на камине фарфоровые балерины и выцветшие фото со свадьбами, пикниками и играющими в саду детьми, стопка альманахов «Ридерс дайджест» на журнальном столике возле кресла с зеленой вельветовой обивкой, кремовые салфеточки на спинке пыльного розового дивана, – зато пол рассказывает совсем другую историю.

Бежевый, присыпанный опилками ковер весь в темных пятнах мочи, там и сям разбросаны катышки кроличьих испражнений. Эти животные тут повсюду, их, наверное, с добрую дюжину; скачут по рваным газетам, изодранным рулонам туалетной бумаги и гниющим овощам, грызут замученные растения в углу комнаты или выглядывают из-под мебели. Воздух напитался кислой вонью мокрых опилок, шерсти и фекалий. Э, нет, ребята, здесь вам не просто случай пенсионерки, которая по слабости здоровья не может совладать с парочкой зверушек; сюда надобно вызывать санэпидемстанцию или как минимум наших инспекторов. Если по правилам, то я прямо сейчас должна набрать номер Шейлы, чтобы она кого-то прислала. Однако сначала лучше бы проверить, не угрожает ли какому-либо животному немедленная опасность.

Я старательно сохраняю невозмутимое выражение лица, перешагивая через мусор, затем пристраиваюсь на краешке кресла. Джоан не отходит от меня ни на шаг, так и не расставшись с кроликами, которые трепыхаются у нее в объятиях. Глаза у старушки распахнуты, губы поджаты.

– Вы, наверное, с детства кроликов любите?

– Сколько себя помню. – Она избегает смотреть в лицо, уставившись куда-то поверх моего левого уха. – Первого получила в подарок на день рождения, мне тогда пять лет было. Только он долго у нас не прожил.

– А что случилось?

– Мы всей семьей уехали в Индию. Отец был миссионером, мама работала нянечкой в больнице.

– Понятно… Наверное, расстроились тогда?

– Еще бы.

– А в Индии каких-нибудь домашних любимцев держали?

Она мотает головой.

– Мама запрещала. Она говорила, что это будет несправедливо для зверушек, потому что нам опять придется переезжать.

– Угу.

– Этих я купила уже после смерти Боба. – Она бросает взгляд на пожелтевшую свадебную фотографию на каминной полке. – Он тоже запрещал мне держать кроликов. Мол, их Спот задерет.

– Спот? То есть ваш пес?

Странно. В гостиной ни шлейки, ни миски, ни подстилки…

– Да.

– И где же он?

– Удрал.

Что-то мелькает у нее в зрачках, когда она на неуловимое мгновение бросает взгляд на закрытую дверь, что видна в дальнем конце коридора, возле кухни, и мне становится как-то не по себе.