Нарсежак Буало: Последний трюк каскадера

- Не хотите ли выпить что-нибудь перед отъездом? предложила вдова.

- Нет, благодарю вас... я заеду завтра утром, если позволите. Я должен еще расспросить...

- Моя мать ничего вам не сообщит, - прервал его Шамбон.

- И Ришар тоже, - добавила Изабелла. - Они до сих пор спят, и уж не они...

- Знаю, - отрезал Дрё. - Но мне нужно отчитаться... Спокойной ночи. Еще одно слово. Вам не показалось, что здесь были воры?

- Воры?

Озадаченная пара смотрела на него чуть ли не укоризненно.

- Прошу прощения, - поспешил сказать Дрё. - Балконная дверь в кабинете была приоткрыта. Через нее мог войти кто угодно... Согласен, тут концы с концами не сходятся. Но ведь между моментом самоубийства и вашим возвращением прошло некоторое время. Вы понимаете, куда я клоню. Итак, первое, что приходит на ум: хранил ли господин Фроман у себя в кабинете деньги, какие-нибудь ценности?

- Нет, - категорически заявил Шамбон. - Он был осторожен. Замок стоит уединенно и...

- Ну хорошо, хорошо, я не настаиваю, - прервал его комиссар. - В прошлом, разумеется, также не было попыток ограбления?

- Никогда.

- Не будем об этом больше говорить. Последнее: заприте ворота накрепко. Я не хочу, чтобы пресса путалась под ногами. И не отвечайте на телефонные звонки. Я рассчитываю на вас. Спасибо.

Прислонившись к машине, его ожидал инспектор Гарнье.

- Ничего интересного, - сказал он. - Но с фонариком не много увидишь. Днем я рассмотрю получше.

Комиссар пожал плечами.

- Не стоит. Но и соображения, если только это можно назвать соображениями, недорого стоят. Теперь я почти уверен, что самоубийство вызвано деловыми причинами. Не исключено, что Фроман был накануне банкротства. Именно здесь и надо искать... Куда пошел консьерж?

- Вернулся к себе.

- В путь! Садись за руль. Я уже устал... Посигналь чуть-чуть перед сторожкой.

Машина тронулась. Дрё вздохнул.

- Знаешь, Гарнье, это странный дом. С одной стороны, эти акробаты, с другой - Фроман, который не внушает мне доверия, а между ними этот юноша, весьма смахивающий на воспитанника иезуитов... Забавно! В самом деле, я забыл его спросить, но готов держать пари, что он никогда не был женат. Не знаю, зачем я это говорю.

Привратник ждал их у ворот. Комиссар приоткрыл дверцу.

- Два-три маленьких вопроса... Кто прислуживает за столом?

- Я, пока нет новой кухарки.

- Как прошел обед вчера вечером? Господин Фроман выглядел озабоченным?

- Нет, нисколько. Вообще-то он не слишком разговорчив.

- За столом были все пятеро?

- Нет. Госпожа де Шамбон не ужинает. Моя жена относит ей настой трав.

- А молодой человек?.. Ришар... Кстати, как его фамилия?

- Ришар Монтано. Кажется, отец его был итальянец. Так говорят. Он в принципе предпочитает есть отдельно... Мне кажется, он стесняется своей коляски и костылей.

- Так. Значит, за столом сидели трое. О чем они говорили?

- Не знаю. Я не все время присутствовал. Но думаю, говорили о выборах. Вам, конечно, известно, что господин Фроман подвергался нападкам, и это очень огорчало его. Я часто видел его по утрам, когда поливал газоны. Он выкуривал сигару, прежде чем ехать на завод, и говорил мне: "Жермен, вы считаете это справедливым после того, что я сделал для них? Им нужна моя шкура".

- А! Вы уверены, что он так и говорил: "Им нужна моя шкура"?

- Да, он так выражался.

- А на кого он намекал?

- Откуда же мне знать! У человека в его положении много врагов.

- Короче, вчерашний день показался вам похожим на все прочие? Никто не приходил?.. А может быть, почта?

- И почты не было. Абсолютно ничего особенного.

- Ну что ж, благодарю вас. Идите скорее спать.

Машина выехала за ворота и набрала скорость.

- Хорошенькое воскресенье нас ждет, - пробормотал Дрё.

Больше он не открывал рта.

"Дежурным" Братской помощи был человек лет пятидесяти, с серыми усами, в серой фетровой шляпе, сером плаще, серых перчатках, в руках - складной зонтик-автомат. В петлице значок Ротари (1). Он церемонно поклонился и представился:

- Жан Ферран, коммерсант.

Комиссар указал ему на кресло, потертое от долгой службы.

- Итак, господин Ферран, я вас слушаю. Но сначала уточним один важный пункт. Когда раздался выстрел?

- Точно в двадцать два сорок.

- Сколько времени длилась беседа?

- Четверть часа. Я привык записывать все подробности.

- Как вообще это происходит в Братской помощи? Вы дежурите по очереди?

- В принципе да. Но поскольку я страдаю бессонницей, лучше уж кому-то приносить пользу, не правда ли? Поэтому четыре раза в неделю я дежурю с двадцати часов до полуночи. Мне известно, что в других обществах, созданных раньше нашего, дело организовано по-другому. Например, мы считаем своим долгом вмешиваться, как только это возможно... Оказываем и моральную помощь, и материальную, организуем встречи с лицами, которые обращаются к нам.