Нарсежак Буало - Последний трюк каскадера

- К чему все это приведет? - спрашивает она. - Ты выглядишь все хуже и хуже.

Я беру ее правую руку.

- Кольцо?.. Тебе нужно его носить. Понимаю, что противно. Мне тоже. Но теперь ты знаешь Шамбона. Как всегда, кидается в крайности. Или заносится, или пресмыкается. Вечно ему надо исповедоваться. Или ради хвастовства, или ради самоуничижения. Так ты осторожно им управляй... Действовать предоставь мне. Согласна?

Она прислоняется ко мне. Долго стоим, не шелохнувшись. Когда она уходит, остается ее аромат, запах ее духов, ее тень - пища моего воображения. Надолго погружаюсь в мечты. Когда все кончится, мы подыщем себе другое жилье, настоящее убежище - теплое, уютное. С Ля Колиньер будет покончено. Тут слишком просторно. Слишком переполнено дурными воспоминаниями. Быть может, вырвавшись из плена моего бунта, я попытаюсь смешаться с другими, стать тем мимолетным прохожим, которого не замечает никто. А пока я направляю свою коляску в кабинет Фромана. Застекленная дверь открыта. Я изучаю ставни. Вечером их закрывают на металлический стержень поворотом ручки. Запор простой и малоэффективный. Достаточно просунуть металлическую пластинку под шпингалет и посильнее надавить. Дерево треснет, дальше надо повернуть задвижку. Затем выбить стекло, и вы у цели. Работы на несколько минут. Но шуму будет много. Поразмыслив, я остаюсь доволен. Дрё услышит все собственными ушами. Я пройду через парк на костылях. До своей комнаты доберусь по коридору. Это мое второе преступление без единой улики. Мой последний трюк каскадера. Остается подготовить Шамбона.

Мы начинаем в кабинете Фромана в тот же вечер, после того как все улеглись. Он внимателен и встревожен. То и дело почесывается. Суетится.

- Долго разговаривать нет нужды, - говорю я ему. - Я постучу в ставни, а ты вызовешь комиссара. То и другое одновременно. Если, к несчастью, его не окажется дома, повесишь трубку. Я услышу и не буду продолжать. Отложим все до завтра. А теперь посмотри на меня. Я не кричу. Я слишком взволнован. Но говорю очень быстро, нервно... Господин комиссар... Говорит Шамбон... Из Ля Колиньер... Вы слышите их?.. Там несколько человек... Со стороны парка... Взламывают застекленную дверь... Приезжайте скорее... Мне нечем защищаться... Затем ты передохнешь... Дрё воспользуется этим, чтобы вставить слово... Ты сделаешь вид, что не понимаешь, так как слишком испуган. Будешь то и дело повторять: "Что?.. Что?.." А затем умолять: "Сделайте же что-нибудь... меня убьют..." Я разобью стекло и дважды выстрелю в стену... Ты выпустишь телефонную трубку, будто падаешь в обморок... Дрё к тому моменту уже выедет. Тебе останется только ждать. Нетрудно, правда?

Он смотрит на меня испытующе.

- Ты не согласен?

- Да... то есть я думаю, что получится, но...

- Но что?

- Я предпочел бы стрелять сам.

Я притворяюсь, будто не понимаю.

- Ты хочешь... Это усложнит дело. Тебе придется выпустить телефонную трубку, подбежать к двери, выстрелить...

Вижу, что сцену можно прекрасно разыграть так, как он предлагает. Если я заупрямлюсь, смутное подозрение, которое заставляет его осторожничать, вмиг окрепнет. Какая гарантия, что я буду целиться в стену? Но я умею обходить неожиданные препятствия.

- Как хочешь. Мне лично все равно. Самое главное, действовать молниеносно.

Проходит секунда, полная напряжения, тайных мыслей. Мы смотрим друг другу прямо в глаза, изучаем друг друга, как два игрока в покер. Если он мне скажет: "Зачем тебе револьвер? Я сам его принесу, прежде чем звонить", - все пропало. Гоню эту мысль. Он говорит первый:

- Ладно. Я быстро.

Я невинно улыбаюсь и добавляю:

- Все будет в порядке, старик. Доверься мне.

Он сияет. Любит, когда я называю его "старик". Труднейший рубеж позади. Я продолжаю:

- Твоя очередь... Нет, стой у письменного стола. Я буду на пороге. Без пауз. Начинай: "Господин комиссар... Говорит Шамбон".

Он сразу находит верный тон. Актер от рождения, он поразительно органичен. Когда говорит: "Они в парке... Взламывают дверь", - даже дышит прерывисто. "Боже, я пропал... Если бы у меня было оружие... Ничего... ничего... Помогите, комиссар!"

Я его останавливаю.

- Отлично. Нет нужды заучивать текст наизусть. Достаточно импровизации. Жаль, что ты не пошел по актерской части.

- Я неплохо защищаюсь, - скромно признает он. И тут же добавляет в порыве мелочного критиканства: - Концы с концами не сходятся. Смотрите... Шпингалет не так-то легко оторвать. Как это вам удастся?

- Да я его развинчу на три четверти еще днем... Это пустяки.