Нарсежак Буало - Последний трюк каскадера

- Мадемуазель Марта Бонне, я не ошибся?.. Комиссар Дрё. Можно войти?.. Спасибо... Вы догадываетесь, почему я здесь... Нет? Да что вы... И вас не удивила смерть вашего бывшего патрона? Вы газеты читаете?..

Марте Бонне лет двадцать пять, не более. Существо робкое, запуганное. Смотрит по сторонам, словно ищет помощи.

- Успокойтесь, - продолжает комиссар. - Мне, собственно, нужно получить кое- какие сведения. Вы долго служили в замке?

- Три года.

- Значит, это при вас произошла автомобильная катастрофа?

- Да, конечно. Бедный мальчик... Больно смотреть.

Она постепенно приходит в себя, продолжает:

- Он не часто бывает на людях. Иногда его вывозит в парк господин Марсель.

- А госпожа Фроман?

- Крайне редко.

- Почему?

- Не знаю. Жермен утверждает, что месье не разрешал.

У него был чудной характер.

- Вы с ним не ладили?

- Как когда. Бывало, он мило беседовал. А иногда проходил мимо, не замечая.

- Может, был погружен в свои мысли?

- Может быть. Скорее, я думаю, ревновал.

Она говорит тише:

- Господин комиссар... я повторяю только то, что слышала.

- От кого?

- От кого угодно, в городе.

- Что же именно?

- Что мадам годилась в дочери месье и что этот брак скрывал что-то не очень чистоплотное... никто толком не знал, откуда она взялась, она и ее брат.

- Ее брат?.. Вы имеете в виду раненого?

- Да. Но в самом ли деле это ее брат?.. Почему его прятали?

- А как вы думаете, Марта?

- Это ведь странный мир, господин комиссар. Еще этот простак вьется около нее.

- Какой простак?

- Господин Марсель, бог ты мой! Я не имею права так говорить о нем, но меня просто бесило, когда он любезничал.

- Так бросалось в глаза?

- Женщина всегда чувствует подобные вещи... И вот вам доказательство: мать господина Марселя это тоже замечала. Они часто ссорились.

Комиссар что-то записывает в блокноте.

- Итак, резюмируем, - говорит он. - Если я вас правильно понимаю, никто друг с другом не ладил? Господин Фроман изолировал бедного Монтано и не доверял племяннику. Госпожа де Шамбон не любила госпожу Фроман и давала это понять своему сыну. Ну, а госпожа Фроман? Как она держалась в этой обстановке? На чьей она была стороне?

- На своей!

Дрё задумался. Эта девица вовсе не глупа. Он вспоминает слова Феррана: "Я живу в изоляции. Жизнь меня больше не интересует". Понимал ли Фроман, что его женитьба была роковой ошибкой? Преданный рабочими, друзьями, вероятно, женой, он, быть может, внезапно впал в депрессию? Дрё намерен серьезно допросить вдову. Теперь он знает, как себя защитить, если его упрекнут, что он вяло вел следствие.

Я, разумеется, не присутствовал на похоронах. Обо всем мне доложил Марсель. Скучная церемония. Народу - тьма. Много любопытных, которые притащились на кладбище, чтобы разглядеть Изу. Моросящий дождь омывал официальные лысины. Наспех заготовленные речи. Наконец-то господин президент оставил нас в покое. Другое дело- комиссар. Тот продолжает рыскать. Почему все-таки господину Фроману вздумалось изменить условия своего завещания? Это наводит на размышления. Поскольку он никоим образом не мог распоряжаться частью состояния, законно причитающейся его сестре и племяннику, Иза была единственным лицом, входившим в его расчеты. Может быть, он собирался лишить ее наследства? Но тогда зачем он застрелился? Дрё, бедняга, запутался. Чувствует, что ему недостает чего-то очень существенного, а так как он въедлив, то рассматривает любые гипотезы.

- Уважаемая госпожа, я хотел на прощание засвидетельствовать вам свое почтение и известить вас, что следствие практически закончено.

Комиссар не любит садиться. Он смотрит на госпожу Фроман, отмечает про себя, что траур ей к лицу, добавляет:

- Что вы теперь намерены делать?.. Замок, наверное, кажется вам достаточно мрачным.

- Я не могу оставить старую тетушку, - говорит она. Если Шарль меня видит, я уверена, что он меня одобряет.

Дрё изумлен. Он помнит, как сестра покойного отзывалась об Изе, пытается возразить:

- Разве госпожа де Шамбон теперь не единственная владелица Ля Колиньер? Наивный вопрос. Она будет счастлива, если вы ее не покинете.

Иза изображает неподдельную грусть.

- Да, конечно. Но даже если бы она желала моего отъезда, что маловероятно, она вынуждена исполнить последнюю волю Шарля. Я имею право жить здесь столько, сколько захочу.

- А господин Монтано?

- И он тоже. Это четко написано в завещании.

- Но ваш супруг хотел внести изменения в текст завещания, вам это известно. Не скажете ли, почему?