Екатерина Барсова - Русский вечер в Ницце

Инга назвала себя. На том конце провода возникло молчание.

– Екатерина Владимировна скоро будет, – снова заговорила сотрудница галереи. – Я обязательно скажу ей о вашем звонке.

Через час на квартиру Инги позвонила Катя.

– Инга! Я так рада, что ты меня нашла. Как ты?

– Нормально.

– У меня тоже все хорошо. Может, встретимся? Поболтаем.

– С удовольствием.

– Ты сейчас свободна?

– Да.

– Приезжай в галерею. Заодно увидишь мои работы.

– Отлично. Где она находится?

– Недалеко от «Маяковской».

Катя продиктовала адрес.

– Через полчаса я буду там.

– Я встречу тебя у входа.

Катя сильно изменилась. В первое мгновение Инга подругу даже не узнала. Пепельно-русые волосы Катя выкрасила в черный цвет, глаза обвела стрелками и густо накрасила тушью ресницы. На губах была яркая помада. Эффектная молодая женщина. А когда-то Катя была застенчивой прелестной девушкой.

– Инга, ты ничуть не изменилась. – Катя обняла подругу и расцеловала. – Пошли в галерею, покажу тебе свои работы. Я теперь художница.

– Здорово!

Но картины Кати Инге не понравились. Они были написаны в резкой манере. Лица людей темные, как у негров. Пейзажи – слишком мрачные. А город изображался в виде нагромождения труб и красных вспученных линий.

– Ну как? – Катя жадно смотрела на нее.

– Ничего. Ты давно рисуешь?

Катя тряхнула волосами и рассмеялась. Но смех был натянутым.

– Да я и не рисую, а так, балуюсь. Но отзывы критиков неплохие. Говорят, я пишу как профессиональный художник. А что в твоей жизни нового?

– Все по-старому, – попыталась отшутиться Инга. – Танцую.

– У тебя главная роль в «Семирамиде». Я так мечтала танцевать эту партию… – тихо сказала Катя.

– Но ты нашла новое призвание, – громко возразила Инга. – Быть художником это же замечательно!

– А мне все равно по ночам снятся наше училище, балет, наши репетиции… Я думала, что со временем я успокоюсь. Но нет. Не проходит.

Инга молчала.

– И от этого становится так тоскливо. Мне дважды снилось, будто я танцую на сцене, делаю пируэт и лечу… лечу над сценой. И в тот момент просыпалась. А подушка – от слез мокрая.

– Не надо, Катюш. Не растравливай себя.

– Да, конечно… Как Андрей?

– Он женился. У него родилась дочка.

– Молодец! Мне он когда-то нравился. А как твоя личная жизнь? Ты же была замужем за Дмитрием Млечиным.

– Была… – эхом откликнулась Инга.

Дмитрий Млечин был известным музыкантом-альтистом. Со стороны они были красивой парой, и для многих их развод явился громом среди ясного неба. Для многих… Но не для них. Просто в один прекрасный момент они посмотрели друг на друга и поняли: чувства ушли. А довольствоваться дружбой – не захотели. Развод был настолько естественен и логичен, что не вызвал болезненной реакции ни у Инги, ни у Дмитрия. Они расстались друзьями, но с годами общались все реже и реже.

Разговора не получалось. Катя была чужой и далекой. Милая Катюша стояла рядом с черными волосами и яркими губами, и Инга, как ни старалась, не могла признать в этой молодой женщине прежнюю подругу.

– Как ты меня нашла?

– Позвонила Рита и сказала, что видела твои работы в галерее. Мне захотелось встретиться с тобой, вот и позвонила в галерею. Остальное ты знаешь.

– Я так рада тебе! – Катя внезапно обняла Ингу и заплакала.

– Катя, не надо. – Инга погладила подругу по волосам. – Все будет хорошо, – успокаивала она ее, как маленькую девочку. – У тебя новое призвание – живопись. Балет остался в прошлом. А жить надо настоящим.

Инга старалась говорить убедительно. Но Катя подняла на нее зареванное лицо и сказала.

– Поешь как Петушок – золотой гребешок?

Эта фраза была из той, прежней, жизни. И подруги рассмеялись.

Лед отчуждения был сломан. Как будто несколько слов явились тем мостиком, который соединил прошлое и настоящее.

– Поехали ко мне? – предложила Инга.

– Поехали.

Они проговорили весь вечер. Подруга осталась у нее на ночь. Катя уснула, а Инга сидела на кухне и думала, что бедная, несчастная Катя так и не поняла главного: жизнь заново не перепишешь и не переделаешь. Как это ни печально. С жизнью не поспоришь. Часто она расставляет такие ловушки, из которых выбраться очень сложно.

С тех пор их общение не прерывалось. Шесть лет назад Катя вышла замуж за модного художника. Он был беспробудным гулякой. Как он в перерывах между своими похождениями умудрялся писать картины, для Инги было загадкой. Катя родила дочку. Рисовать стала меньше, посвятив себя семье. Однако чуствовала себя бесконечно несчастной. Катя пыталась привести мужа в чувство, но это было бесполезным делом. Он не обращал на Катины упреки никакого внимания. Наоборот, чем больше она закатывала ему истерик, тем больше он ходил налево. Как будто бы Катины скандалы пробуждали в нем мужскую силу.