Андрей Прохоров - Главная загадка «Эволюции»

– Но теперь хотя бы понятно, что убийца был один, – продолжал искать позитив старший лейтенант. – Честно сказать, с трудом верится, что Аркадия и Володю завалил один человек. Ну, Саганович, земля ему пухом, никогда физической силой не отличался. Но его напарник – совсем другое дело. Вот уж в ком силушка была богатырская!

– Да, видимо, наш подозреваемый не так уж прост. Похоже, у него есть определённые навыки. – Капитан всматривался в поставленную на паузу видеозапись, увеличенную до размытых квадратов. – Блин, зачем вообще ставят такие камеры, на которых лица толком не разглядеть?

– Думаешь, он военный или спортсмен? – спросил Михаил.

– Или полицейский.

Терёхин посмотрел на друга нахмурившись, но промолчал.

– Кстати, что там по отпечаткам? – поинтересовался Лев, оторвав наконец взгляд от монитора. Он встал, потянулся и начал расхаживать по кабинету. – Что говорят криминалисты?

– Отпечатков множество, да только всё это не то. Ты же сам понимаешь: магазин – проходное место, – развёл руками старший лейтенант. – А вот на том, чего, скорее всего, касался убийца, отпечатков нет. Видимо, он работал в перчатках. А это значит, что убийство не спонтанное, он готовился.

– М-да, и никто ничего про него не знает. Только продавщица из продуктового сообщила, что к Аркадию приходил какой-то незнакомец, чтобы поговорить о чём-то очень важном. Так ей сказал Володя перед тем, как погибнуть… А кстати, ты поговорил с родителями Володи?

– Да, но там тоже глухо. А что тебе сказала мать Сагановича, когда я вышел?

– Да ничего вразумительного. Намекнула, что у меня с Аркадием есть нечто общее. Нужно ещё раз с ней поговорить, – задумчиво сказал Исаев.

– Нечто общее? Может, просто от горя не в себе была?

– В любом случае я обещал зайти к ней.

– Ладно. – Терёхин откинулся в кресле и, вытянув ноги вперёд, продолжил размышлять: – Версию новоиспечённого Раскольникова можно отбросить.

– Какого ещё Раскольникова? Ты о чём? – Исаев остановился и уставился на Михаила.

– Ты что, Достоевского не читал? «Преступление и наказание»?

– Не помню такого.

– Вот ты неуч! Его же в школе проходят!

– Ты сам знаешь, что у меня с классикой не очень. Вот детективы я люблю, про Холмса, там, с его дедуктивным методом или про Пуаро с его серыми клеточками.

– Ну, в общем, там тоже почти детектив: один парень убил старуху, хряпнув ей топором по башке, а потом забрал её кошелёк с деньгами, – пояснил старший лейтенант.

– Красиво излагаешь, – улыбнулся Лев.

– Вот потому и говорю, что версию Раскольникова можно не рассматривать: в нашем случае деньги, телефоны, товар – всё осталось на месте. То есть убийство явно не ради наживы.

– Да уж, для наживы можно было кого побогаче найти. Ну, допустим, разговор был важный именно с Аркадием, и он мог привести к ссоре и последующему убийству. А Володя? Просто не вовремя вернулся?

– Ну да, как Лизавета.

– Какая ещё Лизавета? – нахмурился Лев.

– Сестра той старухи, которую Раскольников убил.

– А она-то здесь каким боком опять?

– Ну, Раскольников убил старуху, ограбил, а потом услышал шум в соседней комнате. Это была Лизавета, и её он тоже убил.

– Как случайного свидетеля?

– Так точно, товарищ капитан!

– Вот так и говори, – возмущённо воскликнул Исаев. – А то начал мне тут лекции по литературе читать!

Дверь распахнулась, и внутрь ввалился запыхавшийся молоденький сержант.

– Товарищ капитан, в дежурку только что позвонила Надежда Иразова. Сказала, что её сестру Марию убили.

– Что?! – почти одновременно воскликнули Лев и Михаил.

– Где это произошло? – быстро спросил Исаев.

– У них в квартире.

– Понял, срочно собираем группу и выезжаем.

7. Лето 2020 года

Полиция прибыла на место убийства менее чем через полчаса после звонка на дежурный номер. Внутри квартиры Иразовых сразу же начали работать криминалисты и фотограф, а с побледневшей от ужаса хозяйкой начали разговор Исаев и Терёхин. Они беседовали на лестничной площадке.

– Он сказал, что не насильник и хочет просто поговорить с Машей, – всхлипывала Надежда. – Он приставил к моему горлу нож. Я так испугалась! Говорил, что если дёрнусь, то убьёт и меня, и её.

– Вы не знаете, что это был за нож? – мягко спросил Михаил. – Ну, какие-то отличительные особенности, любые подробности.

– Вы что, серьёзно? Я чуть сознание не потеряла от страха! Второй раз подряд за несколько дней меня кто-то к стенке прижимает! Очуметь же можно! А вы меня спрашиваете, какой был нож! Он был настоящий! Острый. Холодный. Я чувствовала лезвие и думала, что это конец.