Виктор Алехин - Адекватный ответ

Конечно, не так просто отыскать информаторов, которые сознательно, от души, согласятся сотрудничать со следственными органами. Но жизненная практика показывает, что такие люди есть, и на них надо умело опираться. Здесь, конечно, возникает вопрос о том, где проживает преступник или проживал раньше.

Информаторы – это незаменимые помощники следственных органов и работать с ними необходимо умно и терпеливо. Они могут помочь сократить время в раскрываемости преступлений и увеличить эту раскрываемость в количественном отношении.

– Ну, что там нарыли? – спросил полковник, обведя ожидающим взглядом присутствующих.

– Очень мало нарыли, – без колебаний ответила Ирина Матвеевна. – А если говорить откровенно, ничего не нарыли.

– Но все-таки кое-что нарыли, – возразил полковник. -Нашли половину подошвы и еще какие-то следы. А это уже неплохо. Расследование покажет, какие это следы – предположительно следы преступника или следы, не относящиеся к нему. Теперь нам надо ожидать звонка от родителей или просто знакомых убитого парня. Ведь этот молодой человек где-то, наверное, учился, работал в каком-либо учреждении, в какой-нибудь коммерческой структуре. Молодой человек жил не между небом и землей, он жил среди людей, у него есть родные, близкие, знакомые люди. Может быть, информаторы что-нибудь пронюхают. Практика показывает, что могут позвонить в отдел просто посторонние, неизвестные люди. Ответственные граждане. Нам важно узнать, кто этот молодой человек. Его адрес, место работы или учебы.

– Ирина Матвеевна, – обратил полковник свой пристальный взор на следователя, – как у вас обстоят дела с информаторами?

– В этом плане у нас есть неплохие наработки, – ответила следователь Суворова. – Но вопрос непростой. Информаторы всякие есть – ответственные, малоответственные и вовсе безответственные. Надеяться на информаторов – это все равно, что надеяться на чистый случай, так что это дело безнадежное.

– Не совсем безнадежное, – возразил полковник, – от случая нельзя отказываться. Федор, – неожиданно обратился к молодому оперу Кругликову, – ты присмотрелся к выражению лица убитого молодого человека?

– Присмотрелся, товарищ полковник, – четким голосом сказал Кругликов, – я внимательно изучил его ладони, пальчики.

– Ну и что? – с интересом спросил полковник.

– Выражение лица благонравное, благородное, можно сказать, добронравное. Смерть не убивает добро. Оно все равно просвечивается сквозь непроницаемую завесу небытия. Это говорит о том, что он порядочный человек, воспитанный, даже интеллигентный. Об этом говорят и его ладошки, пальчики. Он не занимался физическим трудом, не работал пилами, топорами, ломами, не таскал мешки с цементом, картошкой и так далее. Все это свидетельствует о том, что родители у него интеллигентные люди умственного труда. Я убежден, что он студент. Родители позаботились о том, чтобы их сын получил хорошее образование. Поэтому, как мне кажется, – с настойчивой уверенностью говорил молодой опер, – нам надо обзвонить все вузы. У нас ВУЗов не так много, как в Москве и Петербурге. Можно спокойно обзвонить и довольно быстро. Не исключено, что это даст неплохие результаты, и наше расследование сдвинется с места. В прошлом году я работал в другом городе. Там однажды произошел очень неприглядный, просто дикий случай с точки зрения морали.

– Что это за случай? – заинтересовалась Ирина Матвеевна.

– Один ублюдок из одиннадцатого класса напал на пожилую пенсионерку и отнял у нее пенсию, которую она только что получила в Сбербанке. Так вот, это преступление было раскрыто очень быстро. И в этом нам неоценимую услугу оказала одна девушка, которая все видела из окна квартиры. Она позвонила в отдел и сообщила нам, что у юного преступника длинный нос, загнутый немного вверх. Это его индивидуальная и выдающаяся особенность. Выдающаяся – потому что она видна всем и легко запоминается. К чему я все это говорю, – с некоторой запальчивостью и взволнованностью рассуждал опер Кругликов. – У нас есть информация, что у предполагаемого преступника толстые губы. Ирина Матвеевна выяснила это при разговоре с прохожим мужчиной, который случайно оказался в тот момент, когда мы были на месте преступления.

– И еще он сказал мне, – сказала Ирина Матвеевна, – что парень шел с нервозной торопливостью, быстро шел, будто хотел кого-то догнать или не хотел, чтобы его догнали. А главное, разумеется, – нервозность предполагаемого преступника. Такое состояние всегда появляется у человека, если он почувствовал, что слишком сильно и не в меру набедокурил. В нашем случае то же самое. Конечно, это не стопроцентная истина, но все равно мы не должны от нее отказываться. Наверняка, так и есть, процентов девяносто девять, что там есть за что ухватиться.