Наталья Александрова - Ладанка Жанны д'Арк

– Добро пожаловать в «Орифламму»!

– Отлично… – пробормотала я. – Хорошо бы только узнать, где эта самая «Орифламма» находится…

Но тут я уже не сдалась и принялась упорно водить курсором по экрану. Вот я коснулась правого рога – и тут же над ним раскрылся узкий красно-золотой флажок, на котором был выведен телефонный номер. Я коснулась левого рога – и на таком же флажке появился адрес: «Индустриальный проезд, дом 4, строение 1».

Странный адрес для ночного клуба, но чего только не бывает…

Тут меня охватили сомнения. Этот клуб выглядел как-то подозрительно. Чего стоит одна эта козья морда в качестве логотипа, к тому же странный адрес… но если я хочу узнать, что случилось со мной накануне, нужно решиться. Надеюсь, этого гада Вадима там встречу и узнаю, за каким чертом мне сделали татуировку. А потом всю морду ему расцарапаю, будет знать, как девушек заманивать и опаивать какой-то гадостью…

И я решилась.

Я перебрала свой гардероб – нужно найти что-то, в чем не стыдно пойти в клуб, в чем я не буду выглядеть там белой вороной, но, с другой стороны, чтобы было удобно. Кто его знает, что меня там ждет – вдруг придется убегать, так что туфли на высоких каблуках придется с сожалением отложить.

Так, наденем вот эти, похожие на балетки, черные слаксы и темную тунику, чтобы поскромнее. Но, однако, что-то слишком уж скромно, я же все-таки не на похороны собралась. И я подобрала яркий пестрый шарф.

Так, пальто надевать не будем, вдруг Вадим его запомнил. Я накинула тоненькую курточку. Ничего, не замерзну!

Последующие сорок минут я вдумчиво работала над своим лицом. Говорила уже, что жила в нашей квартире девчонка-визажист, которая и научила меня накладывать макияж.

Прежде всего я посмотрела на свое лицо в зеркале: та девчонка говорила, что главное – знать, какого образа хочешь добиться, к чему хочешь прийти. Но в зеркале я неожиданно увидела не себя, а лицо той несчастной, которую убили в бассейне. Как же ее… тоже Жанна. Жанна Крапивина. Что же такое случилось? Как мы с ней связаны?

Руки мои действовали сами по себе, и когда я закончила работу, то из зеркала на меня смотрело ее лицо. Я сделала себя похожей на ту Жанну. То есть, конечно, сходство не абсолютное, но все же есть что-то общее. Особенно если в полутьме.

Однако некогда было раздумывать, отчего так получилось, и я вызвала такси. По крайней мере, довезут до места, не придется рыскать по городу в поисках этого клуба.

Судя по цене, которую мне назвал диспетчер, Индустриальный проезд находится в другом конце города. Но я уже решилась ехать в этот клуб, и теперь меня ничто не могло остановить.

Таксист приехал вовремя. Это был хмурый дядька лет сорока. Мой яркий и легкомысленный шарфик его, похоже, напряг, он принял меня за ночную бабочку и всю дорогу мрачно молчал.

Под конец мы выехали в промзону за железной дорогой. Вокруг тянулись заросшие бурьяном пустыри, унылые серые корпуса и складские ангары. Быстро темнело. Я уже пожалела, что отправилась сюда. Водитель стал еще мрачнее и неуверенно смотрел на дорогу, но навигатор утверждал, что мы едем правильно.

Вдруг впереди показалось странное круглое здание, опоясанное спиралью пандуса и светящееся, как рождественская елка. В центре, над входом, светилась уже знакомая мне козлиная морда. Время от времени она нагло подмигивала.

Перед входом в здание стояло несколько десятков машин, среди них много дорогих – новенькие «Порше» и «Лексусы», даже один золотистый «Бентли».

Таксист подкатил к парковке и остановился.

– Конец маршрута! – торжественно объявил навигатор. В его голосе слышалось явное облегчение.

Я расплатилась. Таксист поспешно уехал, и я осталась одна. Отступать было поздно. Я зашагала ко входу.

Над ним светилась все та же козлобородая морда, под ней было выписано неоновыми трубками уже знакомое мне название на двух языках: «Орифламма» – Oriflamme.

В моей памяти снова образовался зазор, в котором я увидела эту же светящуюся вывеску. Значит, я не ошиблась – накануне я была именно здесь, в этом клубе.

У входа в клуб толклись несколько девчонок в ярких вечерних нарядах. Отчего-то они выглядели в них жалко. Может быть, оттого, что все они снизу вверх смотрели на рослого охранника с розовой детской физиономией и наперебой уговаривали его:

– Артурчик, лапушка, впусти меня! Ты же меня помнишь!

– Помню, – отвечал тот с ленивой растяжкой, – очень хорошо помню, поэтому и не пущу.