Светлана Алешина: К чертовой бабушке

– Какое завтра, у меня поезд сегодня! – воскликнула Татьяна.

Эвелина задумалась. На это у нее ушло около десяти секунд, после чего она снова воскликнула:

– Значит, нужно ехать сегодня! Вот как раз Анатолий минут через двадцать пять появится, мы и поедем. Все, решено!

– Подожди, а ему-то зачем нужно в это влезать? – остановила ее Татьяна.

– Если я его попрошу, – томным голосом ответила Эвелина, – он что угодно сделает. Я же тебе говорю, что это не мужчина, а идеал! Я такого еще не встречала.

Татьяна скептически относилась к теории существования «идеальных мужчин», но спорить с приятельницей не стала. В конце концов, если Эвелина сама хочет, можно попробовать. Ей, видно, прискучило развлекаться болтовней с клиентками, вот и решила развеяться. Татьяна мало надеялась на успех задуманного предприятия, но согласилась. В самом деле, все равно ничего другого не остается.

Анатолий появился ровно в назначенное время, минута в минуту, и Эвелина подняла палец, словно говоря – видишь, я же предупреждала! Он оказался высоким, широкоплечим мужчиной лет сорока пяти, одетым в светло-серый костюм. Седеющие на висках волосы коротко и аккуратно подстрижены, сам тщательно выбрит. Он имел благородный, даже аристократический вид и напоминал вышедшего в отставку офицера разведывательной службы.

Вежливо поздоровавшись с Татьяной, он протянул Эвелине букет темно-красных роз, которые та сразу же помчалась ставить в воду, попутно срезая шипы острыми ножницами и одновременно поясняя, что какая-то клиентка ей рассказывала, что это нужно делать непременно для того, чтобы цветы дольше стояли. Покончив наконец с букетом, она еще поулыбалась Анатолию, задавая ему легкие вопросы типа «ну как у тебя прошел день», а затем, нахмурившись, схватила за рукав пиджака и серьезно заговорила:

– Толя, у меня к тебе просьба, она касается Татьяны. У нее, видишь ли, неприятности, и мы решили обратиться к тебе…

Эвелина рассказала историю, произошедшую с приятельницей, а потом изложила и свой план. Когда она закончила, глаза ее возбужденно и довольно блестели.

– Правда же, хорошо придумано? – спросила она Анатолия.

Тот неопределенно пожал плечами.

– Не знаю, – бархатистым баритоном проговорил он. – Это может ни к чему и не привести… А потом, вы ведь так и не уверены до конца, что деньги стащила бабка.

– Да бабка, бабка, точно тебе говорю! – уверенно заговорила Эвелина, так, словно поймала старуху за руку в момент кражи. – Ну, Толечка, ну пожалуйста, нужно же помочь Татьяне, у нее сегодня поздно вечером поезд, а потом, если она уедет, то вообще… ищи-свищи! А на машине мы быстренько туда доедем, поговорим и вернемся. Я сегодня приготовила тебе сюрпри-из! – Она с лукавым прищуром посмотрела на своего поклонника.

Анатолий едва заметно повел бровью, потом молча солидно кивнул, говоря тем самым, что готов принять участие в разрешении проблем клиентки своей подруги.

Эвелина тяжко вздохнула, когда Татьяна открывала голубую, видавшую виды обшарпанную калитку, которая вела в маленький двор. Там, внутри, стояли два деревянных одноэтажных строения. Вид у них был довольно жалкий, во всяком случае в понимании Эвелины, у которой были шикарные апартаменты в элитном доме в центре города. Она несколько брезгливо прошла по траве в глубь двора, не слишком уверенно ступая по земле своими модными полусапожками. И она даже с неким осуждением посмотрела на Татьяну, словно спрашивая: «Ты снимала такое жилье?» Татьяна ничего не ответила. К Марии Афанасьевне она привыкла, и отсутствие удобств как-то не ощущалось. Вплоть до самого последнего момента, когда обнаружилась эта самая некрасивая история насчет денег.

Впереди шла Татьяна, за ней Эвелина, замыкал процессию Анатолий, который явился сюда в качестве молчаливого, монументально выглядящего пугала. Такая роль ему отводилась изначально – мол, не отдашь деньги миром, старуха, пеняй на себя – тобой займется вот этот основательный мужчина, почти что «настоящий полковник».

Татьяна завернула за угол дома, стоявшего в глубине двора, и вскоре уже стучала в окно Марии Афанасьевны.

«Даже и звонка нет», – можно было прочитать на личике Эвелины Горской, которая с еще большим скепсисом, чем немногим ранее голубую калитку, осматривала теперь низенькую деревянную дверцу Марии Афанасьевны. Скепсис проявил и Анатолий, только в его взгляде читалось другое: «Ну кто же хранит большие деньги в таком ненадежном жилище?»