Валерий Ковалев - Мертвая голова

Одним таким днем, мы с начальником милиции города, где я в то время служил прокурором, получили нагоняй на заседании бюро горкома.

Там, помимо прочего, рассматривался вопрос о борьбе с названными антисоциальными явлениями, и работа правоохранителей в данном направлении была признана неудовлетворительной.

Особо возмутило Первого секретаря поступившая на его имя коллективная жалоба граждан в отношении ярой самогонщицы и спекулянтки по фамилии Бадер.

Жила она в добротном доме на окраине города близ Лугани, где активно курила зелье, доставляла с Ростова вяленых лещей, а с Астрахани черную икру, и все сбывала на городском колхозном рынке, а также среди знакомых.

Муж ее шабашил по колхозам, а сын, известный хулиган, отбывал очередной срок в местах не столь отдаленных.

– До каких пор будет продолжаться это безобразие?! – грозно вопросил нас Первый, зачитав вслух письмо. – В то время как вся страна активно строит коммунизм, вы потворствуете антисоциальным элементам!

– М-м, – переглянулись мы с начальником милиции (спорить было себе дороже) и заверили, что примем в отношении нарушительницы закона самые строгие меры.

– Вот-вот, примите,– пробурчал партийный лидер. – И обязательно осветите это в городской печати. Дабы никому не было повадно.

Потом заседание закончилось, мы покинули горком и направились к своим машинам.

– Щас приеду, накручу своим хвост, – сказал на прощание начальник милиции. – Чтобы служба раем не казалась.

– Ну-ну, накрути, – согласился я. – Жду результатов.

Результаты не заставили себя ждать. Правоохранители плотно обложили нарушительницу и, спустя неделю, накрыли на горячем.

Та поутру, в летней кухне, выгнала три трехлитровых банки самогона, охлаждавшегося на столе, и выводила из режима, стоявший на печке аппарат.

Здесь же, на лавке у окна, сидел ее шестилетний внук, болтая ногами и наблюдая за процессом.

– А вот и мы, гражданка Бадер, – нарисовался в дверном проеме начальник ОБХСС по фамилии Марченко, лично руководивший операцией.

Вместе с участковым и еще одним оперативником, они пробрались на усадьбу со стороны речки, через сад.

Возникла немая сцена.

Потом хозяйка вышла из ступора и разразилась площадной бранью, но ее быстро угомонили, а заодно провели беглый осмотр. Давший дополнительный результат.

В картонном ящике, на полу, золотились вяленые донские лещи, явно приготовленные на продажу.

– Ну что, – обернулся Марченко к участковому, – давай Семеныч за понятыми, а мы пока обождем в доме. Очень уж тут жарко.

После этого участковый, нюхнув одну из банок ушел, а остальные направились через широкий двор к высокой, увитой плющом веранде.

В доме Бадерша, посадив на колени внука, уединилась в обставленном импортной мебелью, просторном зале, а начальник с опером (того звали Манжула) расположились при входе в прихожей.

– Ба, а ба,– поглядывая на чужих дядей, тихо спросил внук. – Чего теперь будет?

– Теперь, внучек, они увезут меня в тюрьму, как твоего папу, – погладила его по вихрастой голове старуха.

– А можно чтоб не увезли?

– Можно, – последовал ответ, и она стало что-то нашептывать ему на ушко.

Мальчик понятливо кивал, а затем спрыгнул на пол и просеменил в прихожую.

– Дядя, можно я пойду на улицу погуляю? – остановился рядом с Марченко.

– Погуляй, – согласился тот. И ребенок тут же исчез за дверью.

Время между тем шло, а участковый не появлялся.

– Его только за смертью посылать, – недовольно пробурчал Манжула.

– М-да, что-то задерживается Семеныч, – взглянул на часы начальник.

Наконец на веранде хлопнула дверь, но вместо участкового появился мальчик.

– Уже нагулялся? – спросил Манжула.

– Ага,– кивнул тот и прошмыгнул в зал к бабке.

Спустя еще несколько минут, в дом вошел потный участковый.

– Еле нашел понятых,– доложил начальнику. – Из соседей никто не согласился, опасаются. Пришлось сходить на другую улицу.

– Так, гражданка Бадер, прошу на выход – встал тот со стула. – Сейчас оформим протокол и поедете с нами.

– А этот как получится – отозвалась та. И взяла внучка за руку,– пойдем, Алеша.

Во дворе уже ждали понятые, (двое средних лет женщина и мужчина), а через забор заглядывали соседи.

– Значит так, уважаемые, – обратился к понятым Марченко.– Сейчас мы осмотрим летнюю кухню гражданки Бадер – указал на хозяйку, – а вы подпишите протокол. Ясно?

Те молча кивнули.

Каково же было удивление опергруппы, когда в летней кухне обнаружились только пустые банки из-под самогона и такой же ящик.