Алексей Бартенев - Безумцы. Пять историй о любви

– Я тебя знаю!

Одна его бровь приподнялась.

– Ты еще в школе сюда приходил!

Его улыбка таяла на глазах.

– Ты ходил сюда, чтобы мучить лягушек!

У моего похитителя был такой вид, будто он увидел призрака. Он с трудом выбрался со своего места, и оказался в салоне автобуса. В то время, когда он вылезал из-за руля, я могла бы набросится на него и попробовать помешать ему. Попытаться загнать кулаками и криками обратно на водительское кресло, но что-то внутри шевельнулось, и не позволило так поступить. Может это был синдром жертвы, когда человек каменеет, и не может двинуться с места, а может мелькнувшее нечто в его глазах. То, от чего замирает сердце, то от чего порой наворачиваются слезы. Боль. В его взгляде я увидела затравленного маленького мальчишку. Того самого, знакомого со школьных времен. Мне стало безумно стыдно за свою жестокость, за свое поведение. Я вспомнила, как квакала вместе со всеми, когда он проходил по коридору. Вспомнила, как дразнила его, называя французским шеф-поваром. В ответ он никогда не огрызался, а уж тем более не бросался в драку. Он сносил все наши издевки, опустив плечи, и не поднимая головы. Лишь однажды он посмотрел на меня. В тот день я решила отличиться, и поставила ему подножку. Он упал, и какое-то время стоял на четвереньках. Вокруг все кричали, чтобы он не поднимался, а прыгал как лягушка. Тогда он и посмотрел на меня. Больше я никогда его не дразнила. Меня так сильно обжег этот взгляд, что я даже бояться начала этого мальчишку. Дети так устроены, что если объект насмешек никак не реагирует, то о нем вскоре забывают. Так и вышло, о его увлечении все забыли. Все, кроме меня. Порой мне даже снилось, что я на озере, а вокруг меня скачут его лягушки. От ужаса я закрывала лицо руками, отказываясь смотреть, но секундой позже, уже чувствовала их маленькие холодные лапки у себя на ногах. После этого я просыпалась. С криком сбрасывала одеяло и проверяла, нет ли в моей постели лягушек.

Ее слова остановили меня, заставив замереть в нерешительности. В мгновение ока я перенесся в прошлое. В то время, когда был мальчишкой и учился в школе. Мне нравилось это озеро, но приходил я сюда вовсе не для того, чтобы поиздеваться над животными. Здесь было мое тайное место, мой заповедный мир. Сказочный и по-своему прекрасный. Например, здешний запах был такой плотный, что чувствовался даже дома. Он не выветривался по дороге, а оставался, прячась в складках одежды и карманах. Здешний звук окутывал, словно отрезая от внешнего мира. Будто кто-то накрывал поверхность озера огромным колпаком. Но самое главное, – это свет. Он лился сверху, отражался от воды, и горел в каждой травинке и в каждом листочке. Он был повсюду. А вечером, когда садилось солнце, янтарные зайчики начинали свой неторопливый танец по волнам. Это часть дня была самой удивительной, полной загадочного волшебства и чародейства. Просыпались жуки и прочие насекомые, в воде начинала плескаться рыба, а в воздухе стремительно проносились летучие мыши. Озеро неторопливо пробуждалось, готовясь к ночному празднику.

Сейчас, за окнами автобуса наступало как раз это удивительное время. Выбравшись из-за руля, и оказавшись в салоне, я не пошел навстречу девушке, загоняя ее, таким образом в хвост автобуса, я молча опустился на сиденье, и посмотрел на свои ноги. Сегодняшний день был таким волнительным, что утомил меня окончательно. Девушка отступила на шаг, и остановилась. Потом ненадолго задумалась над тем, что же ей делать дальше, набросится на меня и вступить в схватку, или подождать какими будут мои дальнейшие действия. Убедившись, что я не собираюсь вставать, и нападать на нее, она, не сводя с меня своих карих глаз, тоже опустилась на сиденье. У женского пола интуиция развита гораздо сильнее, чем у мужского. Наверное, поэтому она поняла, что сейчас для нее я не представляю никакой опасности. Она сидела сбоку, на другом ряду сидений, и смотрела на меня. Я кожей чувствовал этот взгляд, который жег меня, как весеннее солнце через оконное стекло.

– Почти каждый день я приходил сюда после уроков, и порой засиживался до самого вечера, – после долгой паузы начал я свой рассказ. Мой голос был еще хриплым, но горло уже не саднило. – Под лягушачий хор я делал домашнее задание, читал книги, или просто сидел и смотрел на воду. Я никому не мешал и никого не беспокоил своим увлечением. Однако есть такие люди, которым нужно все обо всех знать. И один мой одноклассник был как раз таким. Ему было нестерпимо любопытно, почему и для какой цели я все-таки сюда прихожу. Он никак не мог понять, что меня здесь привлекает. Он хотел увидеть, что я здесь делаю, и как себя здесь веду. Будучи человеком, который видит во всем только мерзкую подоплеку, он вероятно ожидал застукать меня за чем-то постыдным. Для этого ему пришлось красться за мной от самой школы, а потом еще долго сидеть в кустах и следить за мной. Что он хотел увидеть? Я не знаю. Однако все его ожидания оказались напрасными. Не было ничего такого, что можно было бы потом предъявить друзьям, как ценный трофей, добытый в разведке. Не было и такого, чем можно было бы потом шантажировать меня. Я просто сидел на берегу озера и читал книгу.