Светлана Алешина - Шарики за ролики

Администратор ресторана, Дмитрий Степанович Городов, возражать, разумеется, не будет – работа его вполне устраивает, и для ресторана Ларисы эта фигура практически незаменима. Тем не менее Котова предпочитала разбираться с бумагами самостоятельно.

Прежде чем поудобнее устроиться в кабинете, Лариса включила кондиционер и сварила себе чашку кофе. После чего удобно разместилась в кресле, закурила и вперила задумчивый взгляд в ежемесячный отчет.

Она настолько углубилась в бумаги, что вернули ее к действительности лишь слова администратора:

– Лариса Викторовна, – с уже привычным, а оттого и необидным сарказмом в голосе обратился тот к Котовой, – к вам пришли.

Женщина вскинула голову, бесцельно скользя взглядом по знакомой обстановке кабинета и фигуре Городова, наконец придя в себя, отреагировала:

– Дмитрий Степанович, распорядитесь, чтобы накрыли в Зеленом кабинете.

Урукова проснулась непривычно рано – аж в половине одиннадцатого утра! И случилось это по причине зловредных солнечных лучей, которые нахально проникли в ее девичью спальню. Потянувшись гибко, как кошка, Лена вскочила с кровати и прошла в кухню.

Все же вчера она переборщила с алкогольными напитками, да и немудрено – хотелось попробовать всего понемногу. Зато теперь отчаянно ныли виски. Лена залпом выпила стакан минеральной воды, закурила тонкую длинную сигарету и, окутав себя клубами ментолового дыма, любовно провела кончиками пальцев по картине, висевшей на стене.

Алтуфьев Ю.Н. «Вечер на Волге». Последнее из творений ее любимого художника и, по счастью, знакомого. Лена Урукова засмеялась, вспомнив кошачьи ласковые глаза маститого художника и его сильные руки, орудующие кистью. Пейзаж был не похож на обычные произведения подобного жанра. Тут присутствовали какие-то диковинные отсветы, неожиданно облака превращались в ангелов, но только если посмотреть под определенным углом. Или это только так казалось?

– Алтуфьев… – мечтательно пробормотала Елена, любуясь картиной.

Она довольно давно уже одолжила Юрию Николаевичу крупную сумму денег. Тогда у Алтуфьева были сложности – обычное дело для творческих людей, не сидящих на окладе. Лена была только рада выручить столь талантливого человека. Теперь же деньги понадобились ей самой – ужасно хотелось рвануть подальше из этого чертова города, например, на Черноморское побережье или ласково-жгучие пляжи Антальи, развеяться, отвлечься от пыли и духоты города. Тем более дела Алтуфьева снова пошли в гору – и Урукова надеялась, что у него теперь есть деньги.

– Значит, на сегодня планы такие, – пробормотала Лена себе под нос, затушив сигарету в пепельнице, – иду с Рогачевой на выставку постмодернистов, перевожу статью и ближе к вечеру еду к Алтуфьеву.

Общаться с самой собой уже вошло в привычку, такую же, как никотиновая зависимость, и Елена, почти не замечая за собой этой особенности, почти всегда рассуждала вслух о разных отвлеченных предметах.

Лариса усадила Альбину Рогачеву на мягкий и уютный диван, про себя поразившись тому, как осунулась и побледнела приятельница, но промолчала – не хватало своими репликами нагонять на несчастную женщину еще большую тоску.

На столе стараниями Степаныча и преданных ему официантов словно по мановению волшебной палочки стали появляться бутылка мартини, канапе со всевозможными начинками, ваза с фруктами – апельсинами, бананами и киви, ставшими едва ли не национальной русской пищей. Крабы под винным соусом, украшенные зеленью, томная розоватая семга и фаршированная щука…

– У вас сегодня рыбный день? – попыталась пошутить Рогачева и выдавила из себя улыбку.

Лариса оставила реплику женщины без внимания и, едва Степаныч, разлив мартини по бокалам, удалился, приступила к делу:

– Расскажи подробнее, что произошло, телефонная беседа вчера получилась несколько скомканной. – И добавила, стремясь успокоить Альбину: – Я постараюсь тебе помочь, сделаю все, что будет в моих силах.

Рогачева кивнула, пригубила мартини и нацепила на вилку кусочек семги.

– Начну все с самого начала, а то по телефону всего и не расскажешь. Тем более я вчера была в ужасно растрепанных чувствах…

Взгляд Альбины затуманился, но женщина усилием воли взяла себя в руки и продолжала:

– Вечером, когда Игорь полез в сейф – ему понадобились какие-то бумаги, – он обнаружил, что денег в нем нет. Просто нет, и все! Причем замки не сломаны, ничего не изменилось.