Эмили Барр - Ночной поезд

– Уилберфорс! – Гай пристрастился называть меня девичьей фамилией. Мне это нравилось. Никто больше не звал меня Лара Уилберфорс; а только одна Лара способна вести себя так скверно. Лара Финч никогда бы не позволила себе ничего подобного. Кроме того, Гай сказал: «Уилберфорс – смешная фамилия. По-хорошему смешная. Уилбер звучит немного тщедушно, а затем «форс» [37]подпрыгивает и бьет тебя кулаком в лицо. Это имя, которое дает тебе фальшивое чувство безопасности. Как котенок, который выцарапывает тебе глаза».

– Хм, спасибо, – пожала плечами я и с того дня стала для него и только для него Уилберфорс.

– Гай. – Я называла его исключительно по имени.

Я отвела зонтик в сторону, вынудив прохожего сердито чертыхнуться, и Гай подхватил меня на руки и оторвал от земли. Он часто так делал. Иногда я пыталась проделать то же самое с ним, но он такой большой и мускулистый, что у меня не получалось.

– Поставь меня!

Он поставил меня на ноги и поцеловал в губы. Мы могли себе это позволить – в центре Лондона, в час пик.

– Чем бы ты хотела сегодня заняться? – спросил он. Вечер четверга стал нашим особым вечером. Мы старались использовать эти вечера, чтобы испробовать разнообразные удовольствия, которые может предоставить столица. Я взяла его за руку, и мы пошли в северном направлении, в сторону Олдвича [38].

– Я нашла кое-что, хорошее и немного странное одновременно. Мы можем испробовать это позже. Оно находится в бывшем общественном туалете. В мужском.

– Звучит упоительно.

Мы зашли в паб «Лицей» и нашли столик на втором этаже.

Много позже мы сидели в подземном баре в нескольких метрах оттуда. Он действительно находился в старом мужском туалете; если верить меню, сюда часто захаживали Уайльд, Ортон и Гилгуд, так как все трое проживали в Уэст-Энде. Теперь здесь подавали коктейли и устраивали эстрадные представления, и, к счастью, ни то ни другое не оказалось настолько низкопробным, как можно было ожидать.

Бармен, светловолосый и безоглядно жизнерадостный, поприветствовал нас как старых друзей и сказал:

– Смотрите, вот столик. Занимайте его быстро. На вес золота!

Мы сели за крохотный столик и, поедая бесплатный попкорн, просмотрели коктейльное меню. Среди посетителей были туристы, влюбленные парочки, а еще группа дам, судя по разговорам, отмечающих чей-то развод. Разведенная женщина то и дело ударялась в слезы, целуясь и обнимаясь со своими подругами.

– Давай закажем коктейль с абсентом, – решила я. – Никогда не пробовала абсента. А ты?

– Я тоже нет. Бурная молодость прошла мимо меня. Смотри, здесь можно купить и понюшку табаку. Очевидно, они тут продают его как наиболее близкое к кокаину легальное вещество. Ты когда-нибудь пробовала нюхать? Я имею в виду не табак.

– О боже, нет. Никогда ничего подобного не делала.

– Я тоже. Абсент-мартини?

– Один. Потом пойдем.

– Договорились.

В углу помещения появилась женщина и приготовилась петь. На ней были черный корсет и крохотная юбочка, на голове – грива черных волос, на губах – ярко-красная помада. Она обменялась улыбками с дамами, отмечающими развод за ближайшим к ней столиком.

– Жаль, что завтра на работу, – заметила я.

Гай наклонился ко мне.

– Не могли бы мы как-нибудь провести вместе один день в выходные? Провести нормально пятницу и субботнюю ночь?

Да, такая возможность имелась. Но для этого нужно было оставить своих супругов и сделать нашу лондонскую жизнь легальной. Но я не смогла об этом заявить. Как можно просить человека бросить его детей?

Я взяла Гая за лежавшую на столе руку. Она была теплая и обнадеживающая, как всегда. «Мы с тобой хорошо сочетаемся, – вдруг подумалось мне. – Я люблю тебя». Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не произнести это вслух.

Женщина начала петь «Секс в огне», почти неузнаваемую акустическую версию. Песня звучала со странным очарованием. Гай что-то говорил мне одними губами. На секунду я подумала, что это «Люблю тебя». Затем мне пришло в голову, что, возможно, он спросил: «Где тут сортир?» Я посмеялась над собой, отодвинула в сторону наши напитки и, наклонившись через стол над попкорном, поцеловала его.

Позже мы рука об руку побрели по Флит-стрит до отеля. Я была пьяна, но не до безобразия, и чувствовала себя более счастливой, чем заслуживала. Я уже несколько недель вела себя ужасно, но теперь вознамерилась поступить правильно. Настала пора положить этому конец. Пора сломать Сэму жизнь.

Я редко покидала здание офиса в обеденное время, разве только чтобы с кем-то встретиться. Но сегодня, однако, в половине первого я поднялась из-за стола.