Виктория Платова - Тингль-Тангль

Влезть в голову Ямакаси невозможно.

Слишком узки его глаза, слишком узок рот, слишком незначительны круглые выразительные ноздри – не протиснешься.

Так же невозможно убить паука.

Было невозможно – до самого последнего времени, до того, как они провалились в эту мансарду, как проваливаются в полынью. Рано или поздно это должно было случиться: в другом месте, при других обстоятельствах, на крыше с мансардным окном или вовсе вне крыши. Они могли найти пакет с пистолетом водном из многочисленных, если не мансардных, – то слуховых окон, или на одном из чердаков, или за одной из печных труб. Они могли найти пистолет просто на улице. Они могли сбить своим мопедом какого-нибудь зазевавшегося прохожего и уехать с места происшествия, прихватив его сумку, а в ней бы оказался пистолет. В конце концов, Ямакаси мог просто купить пушку – вместо бессмысленно дорогого белья для Васьки.

Пора признаться себе: желание убить паука было слишком сильно,чтобы не материализоваться.

Однажды, еще до того, как пропасть без вести в Интернете, умник Леха рассказывал ей об учении каббалы и о древней мудрости, связанной с каббалой: «если вы по-настоящему страстно чего-то желаете – желание обязательно осуществится».

Тогда она не рискнула ничего пожелать.

Теперь – самое время.

– …По-моему, пистолет решает все проблемы, – снова повторил Ямакаси.

– Чьи?

– Твои. Твоя сестра – это проблема, разве нет? Ну, давай же, Васька!…

– Да, – сказала она. – Моя сестра – это проблема. Ты предлагаешь решить ее с помощью пушки?

– Почему нет?

Ведьма – не плакат на стене. Крошечной, бесцветной дыркой во лбу дело не ограничится. Наверняка будет много крови, мозгового вещества и обломков кости в мозговом веществе. При условии, что пуля (одна из четырнадцати) попадет в лоб паука. Если Ямакаси направит ствол в сердце – крови будет еще больше, а это – морока. Непредвиденные хлопоты.

Они покончат с пауком в квартире, где же еще? Васька почти уверена, что не будет испытывать угрызений совести после того, как это случится. И спокойно проживет на месте казни все оставшуюся жизнь. Спрятать труп тоже не составит особого труда: в квартире полно подходящих мест, в одной безбрежной мастерской их наберется с десяток. Нет, избавиться от трупа – не фокус.

Последствия – вот о чем необходимо подумать.

Дьявольский кулинарный талант-паука сделал ее незаменимой фигурой на кухне «Ноля за поведение». Для отцов-основателей «Ноля…» (отставного попа, двух педиков иприпадочного Ральфа) исчезновение их liebe шеф-повара равносильно краху их бизнеса. И они бы с этим не смирились, они стали бы искать паука. И не они одни: к делу подключились бы важные шишки, столующиеся в «Ноле» – Васька много раз видела эти шишки не только за столиками, но и на экране телевизора, в местных аналитических программах и программах новостей. Куда направится все это шобло, лишенное гарантированной пайки из трех-четырех блюд и десерта?

Конечно же к ней – к Ваське.

Васька – сестра, и они живут вместе.

До сих пор Ваське казалось, что паук не любит распространяться о трениях в их малочисленной семейке. Что, если Васька ошибается, икое-кто уже в курсе, что они живут, как кошка с собакой?

Ральф, например.

А если не Ральф – то дерьмо образный официант Виталик.

А если не Виталик – то кто-то из педиков (не руководящих педиков, – других, помогающих пауку управляться с делами на кухне; педики множатся в геометрической прогрессии и с этим ничего нельзя поделать).

А если не педики…

Все равно найдется кто-то, кто капнет на Ваську.

Все остальное будет делом техники – найти труп, а по нему вычислить и убийц, ищи того, кому это выгодно, Васька отдает себе отчет, она – разумная девушка.

Она – разумная, а Ямакаси – неряха.

Шайзе.

Шайзе, шайзе, шайзе, почему мысль об этом пришла ей в голову только сейчас? – Ямакаси – неряха.

Не в общепринятом смысле слова, конечно. В повседневной жизни он очень следит за собой: постоянно полощет задницу под душем, оголтело стирает единственную пару носков, а его штаны и жилетка, кажется, вообще никогда не пачкаются. Ничто к ним не пристает, несмотря на возмутительно белый цвет. Но на сандалиях Ямакаси – неискоренимые бурые пятна, и на седле его мопеда – точно такие же, а нож-выкидушка из рюкзака?

Лезвие ножа тоже не блещет чистотой, но Ямакаси нисколько этим не заморачивается.