Агния Шугурова - Бычки в томате. Иронический детектив

– А ложка тебе зачем?

– Какая ложка?

– Столовая. У тебя в нагрудном кармане пальто лежала, обычная ложка, с надписью «нерж», хорошая, однако!

– Дуня, я честно не знаю. Может быть, когда в поезде закусывал со своими новыми знакомыми…

– Собутыльниками?

– …собутыльниками, я ее в карман сунул, решил помыть потом в туалете.

– Ладно, не нервничай, Пуаро, тихо стырил и ушел – называется, «нашел». Ты с этими славными ребятами за ложечку уже сполна расплатился.

Молодцова только сейчас заметила, что Модест неподвижно сидит у Леона на коленях и щурит свои изумрудные глаза. Леон тоже щурит глаза от дыма Дуниной сигареты, и выражение морды лица у них обоих совершенно одинаковые.

Вот уже неделя прошла после дедушкиных похорон. Была служба в костеле, и море белых лилий. Было сказано множество ненужных слов и не сказано множество нужных. Был банкет в замке. Для организации банкета, приготовления блюд и приема гостей фрау Зейц пригласила из специальной службы хорошо обученных людей, поваров и официантов, которые с блеском выполняли возложенную на них миссию – ведь на банкет по случаю прощания с герром Абрахамом фон Глюком не пришел только безногий. Жители Виршема перешептывались по углам; кто-то пришел ради любопытства, кто-то – ради изысканных яств, ну, а большинство гостей собралось в замке для того, чтобы почесать языками, перемыть косточки старому Абрахаму и бросить укоризненный взгляд на внезапно разбогатевших родственников усопшего. Если бы от тысячи укоризненных взглядов состояние каждого из новоявленных богачей убавлялось бы на тысячу евро – можно было бы смело сказать, что день у приглашенных на похороны горожан удался.

Вот уже неделю Рут не находила себе места. Огромный замок из каждого темного уголка смотрел на девушку с укоризной. По ночам ей чудились тяжелые шаги старика и мерное постукивание его трости. Рут могла поклясться, что, когда она проходила мимо дедушкиного кабинета, оттуда сквозь замочную скважину просачивался слабый, едва заметный мерцающий свет и доносился запах нежно любимых дедом сигар… А вчера ночью девушка проснулась в полной уверенности, что звякнул колокольчик над входной дверью в центральный холл дома.

Настроение Рут оставляло желать лучшего. Она слонялась по впавшему в кому замку, прислушивалась к вечному шороху мышиных лапок в вентиляционных шахтах дома и периодическому поскрипыванию старой лестницы под ногами фрау Зейц. Девушке казалось, что весь замок постоянно движется: она слышала глухой скрип его суставов, тяжелое гулкое дыхание, которое пронизывало комнаты и угасало где-то там, в пустоте заколоченных нежилых коридоров. Остановившись напротив железного рыцаря и задрав голову, Рут долго всматривалась в его пустые глазницы. Свидетелем чего ты был за столетия своей жизни в замке? Какие счастливые и горестные моменты хранятся в твоей памяти? А может, ты знаешь тайны о жутких преступлениях, о которых никто и никогда не узнает?… На мгновение девушке почудилось, что что-то не так, какая-то ускользающая мелочь… Как во сне, когда начинает казаться, что ты почти понял, почти нашел ответ, но, как только задумываешься об этом, – тут же теряешь из виду. Рут прижалась ухом к железной груди рыцаря. Тишина. Провела пальцами по железным предплечьям, потрогала массивные перчатки. Лапа у рыцаря была в два раза больше, чем у нее. Рут внезапно представила себя Прекрасной Принцессой, стоящей перед своим Рыцарем, подошла вплотную и обняла его. И тут над головой Рут клацнуло забрало.

***

– Все хорошо, фрау Зейц, у девочки просто нервный срыв. Ей нужно много спать, хорошо кушать и дышать свежим воздухом. На малышку слишком многое навалилось в последнее время. Пусть подумает над тем, чтобы сменить обстановку – это, несомненно, пойдет ей на пользу.

Рут приоткрыла один глаз и увидела старого доброго друга, их семейного доктора, герра Розенкранца, похожего на свежеиспеченную сдобную булочку. Доктор, спустив на кончик носа старомодные очки в роговой оправе, выписывал для Рут микстуру с валерианой, мятой, мелиссой и еще целым букетом из того гербария, знаниями о котором владел в совершенстве. Розенкранц, потряхивая лысой головой, обрамленной седыми волосами, словно Сатурн кольцом, убедительно склонял фрау Зейц к тому, что сие адское зелье Рут должна начать принимать немедленно. Пожелав девушке скорейшего выздоровления, доктор растворился в темноте длинного коридора, оставив после себя едва уловимый запах больницы.