Вадим Голубев - Жертвы страстей

– А что вы хотите? Яйца всмятку, перелом основания черепа, разрыв шейных позвонков, гематомы в мозгу, – пояснил разухабистый доктор с шарлатанскими глазами на бандитском лице. – Удивляюсь, как он от болевого шока не умер?

– Потерпевший ничего не говорил? Может быть, что-то выкрикивал в бреду? – уточнил Юрий.

– Сестра и санитарка сказали, что несколько раз вскрикивал: «Стоп, гей»! Мало ли, что больной выкрикивает в таком состоянии? Он не осознает, что пытается сказать. Я могу еще чем-то помочь? – покосился доктор на дверь кафетерия из-за которой вкусно пахло свежезаваренным кофе.

– Вот, этот угробил отца, – посмотрел вслед медику Иван. – Только тогда он в хирургии работал. Теперь в реанимации народ истребляет. Там больше платят.

Взяв показания у сестры и санитарки, вышли из корпуса. Оперов ждали пока немногочисленные журналисты.

– Журналист Волжский был убит в связи с его профессиональной деятельностью, – безапелляционно заявила обозреватель оппозиционного телеканала «Туман». – Имеются ли другие версии?

– Имеются и не одна, – ответил Родичев. – За подробностями обратитесь в наш пресс-центр!

– Каково в настоящий момент здоровье господина Волжского? – задали провокационный вопрос.

– Вы наверняка уже получили информацию в справочной службе больницы. Добавить ничего не могу, – вздохнул Иван, направляясь к машине.

Итоги поездок доложили Розанову, сели за план оперативно-розыскных мероприятий. Через несколько минут его вместе с шефом Криминальной полиции вызвал Большой начальник. В отличие от предшественника предложил сесть обоим.

– До чего доездились ваши архаровцы, подполковник?

Алексей доложил. Большой начальник поморщился, щелкнул пультом видеомагнитофона. На экране всплыл портрет Волжского в траурной рамке. Затем Родичев, отвечавший на вопросы репортеров, после – журналистка с канала «Туман», завершившая репортаж своим традиционным вопросом:

– Когда же наша доблестная полиция, наконец, избавит нас от разгула бандитизма?

– Ваши парни, Розанов, еще по пути в главк были, а этот репортажик уже пошел гулять по Интернету и телевидению. Мне телефон оборвали. Не только хозяин издательского дома. Из Министерства по делам печати, телерадиовещания звонили. Разумеется, из нашего министерства интересовались. Владельцы теле и радиоканалов, хозяева издательских домов, главные редакторы газет звонят. Все твердят об убийстве в связи с профессиональной деятельностью.

– Я уже дал команду, чтобы пробили по базам: кого посадили по материалам расследований Волжского? Кто из них освободился из мест лишения свободы? Кто в России, кто убыл за границу? Имея сводную информацию, проанализируем: кто из перечисленной публики и ее родни мог «заказать» Волжского с целью мести. Еще раз обращаю внимание: потерпевший несколько раз в бреду выкрикивал: «Стоп, гей»! Как бы не разочаровать «болельщиков»! Как бы не оказалось, что имеем дело с обычной «бытовухой», в не с резонансным преступлением.

– Волжский продолжал вести журналистские расследования, – прервал Алексея Большой начальник.

– Мелковата тематика для потерпевшего, – вставил Зуйков. – Его интересовали оборотни в погонах, крупные чиновники, губернаторы. Движение «Стоп-гей» имеет у нас свою штаб-квартиру. Располагает филиалами в Санкт-Петербурге, мегаполисах.

– Когда я в Петрозаводске работал, к нам они тоже пожаловали, – сказал Большой начальник. – Объяснили, как людям, что для населения Карелии мужеложество нехарактерно. Может быть, есть какие-то отдельные особи, но ведут себя тихо. Словом, выставили мы этих граждан. Правда, журналисты, прибывшие со «стоп-геями» были недовольны. Говоря рабоче-крестьянским языком, обломали мы им очередную сенсацию. Пошлите подполковник своих людей побеседовать с защитниками мужских задниц! Но, думаю, только для того, чтобы исключить одну из версий.

Утром Хомутов с Петровым поехали в располагавшуюся в центре штаб-квартиру общественного движения «Стоп-гей». Она занимала несколько помещений в подвале более мощной организации «Союз православных». Сыщиков принял глава «фирмы» – дородный, бородатый мужик в черной косоворотке и малюсенькими очками, совершенно не вязавшимися с заплывшим жиром лицом. Спросили, что тому известно об убийстве Волжского.

– Наслышан, – хохотнул хозяин кабинета, завешенного иконами и анти-гомосексуалистскими плакатами. – Вы, конечно, хотели бы узнать: не мы ли убили Ярослава Мирославовича? Не наши методы! Мы заставляем развратителей пить мочу. Мажем их зелёнкой. Случается, поддаем при разгоне «Марша гордости», прочих демонстраций геев с лесбиянками. Не у всех парней выдерживают нервы смотреть на похабщину и разнузданность. Однако мы никого никогда не забивали насмерть, как это следует из многочисленных репортажей, посвященных гибели Волжского. Кстати, журналисты сообщают, что покойного еще и ограбили…