Гарри Зурабян - Джума

- Ваш пациент... - усмехнулся невесело тот. - Для меня он, к сожалению, подозреваемый номер один.

- Я догадываюсь, Петр Андреевич, почему вы изволили пожаловать в столь раннее время. Ваш сотрудник, Игорь Васильевич, вероятно, услышал то, что мне хотелось бы подольше сохранить в тайне. И ваша прелюдия о моих "мудренных" словах - не случайна. - Он вздохнул: - Да вы пейте чай, Петр Андреевич. Я, разумеется, никоим образом и в мыслях не держал, как у вас говорится, "противодействовать следствию". Но, поверьте старику, имевшему дело не с одной больной головой: мой пациент - не убийца. Он свободно говорит, по меньшей мере, на трех языках. Вряд ли у него имелось нечто общее с известным в ваших кругах Горынычем.

- Как вы сказали? На трех языках?! - ошарашенно произнес Иволгин. - И давно он... говорит?

- Дня четыре.

Майор с неподдельным интересом взглянул на Артемьева:

- Георгий Степанович, отчего вы скрывали?

- Мне обязательно отвечать?

- Это не допрос, - говоря так, Иволгин наперед предвидел ответ.

- Тогда позвольте оставить сей грех для рассмотрения в высшей инстанции, - заведующий кивнул на висевшую в кабинете, по всей видимости, старинную икону с изображением Спасителя.

- Однако, - усмехнулся майор. И тут в голову пришла, на первый взгляд, совершенно абсурдная мысль. - Георгий Степанович, а он, часом, не какой-нибудь ваш родственник или знакомый? - спросил как-будто в шутку, но при этом пристально глядя тому в глаза.

Артемьев не отвел взгляд, но майор готов был побиться об заклад: всего на мгновение в лице доктора что-то неуловимо проскользнуло.

- Георгий Степанович, - решил он его "дожать", - чувствую я, вы что-то знаете. Поймите, возможно, вы - единственный, кто в состоянии помочь и нам, и вашему пациенту. Мы даже имени его не знаем.

- Ему не поможет и Господь Бог, дорогой Петр Андреевич, - с грустью констатировал Артемьев. - Он - не человек, а существо...

- Хорошее существо - на трех языках шпарит! - не удержался Иволгин.

- ...Его будущее - психоневрологический интернат, - продолжал доктор, - в худшем случае.

- А в лучшем? - подался вперед майор.

- В лучшем для него - смерть.

- Значит, надежды нет, - подвел итог Иволгин.

- Один шанс на миллион, - негромко сказал доктор.

- Все-таки шанс, но миллион... - покачал головой майор.

- Петр Андреевич, я сорок лет, простите за грубость, копаюсь в чужих мозгах и мог бы рассказать вам фантастические вещи. Мозг - уникален, по строению, возможностям. Видите ли, я пришел в медицину атеистом и безбожником, а ныне - верующий. И верю: мозг и душа человека - парные органы. Да-да, не улыбайтесь. Разум и душа - две неизменные, основополагающие сущности природы. К сожалению, нынешняя медицина от этого бесконечно далека. Не до глубин ей, знаете ли, души и мозга. Капельниц, шприцов одноразовых дефицит. - Он, вздохнув, развел руками: - Перестройка. Строим, перестраиваем, считайте, с семнадцатого года. Одни сплошные народохозяйственные стройки. А человек где? В чем смысл его жизни? Неужели в тоннах зерна и чугуна, выданных на гора или в новой квартире и машине, счете на сберкнижке? - Артемьев поднялся: - Извините, Петр Андреевич, это у меня уже старческий маразм. Надумал, старый пень, смысл жизни искать.

Иволгин тоже встал:

- Спасибо за чай, Георгий Степанович... - взглянул иронично.

- Знаю-знаю, - понял его заведующий, махнув рукой. - Если что, обязательно известим. Да и ваши здесь... бдят неустанно. - Он протянул руку для прощания: - Будьте здоровы и заходите, как время будет. Не только по служебной необходимости.

Когда Иволгин вышел, Артемьев обошел стол, выдвинул нижний ящик и, подняв стопку папок, достал старую, пожелтевшую фотографию на плотной бумаге, с вензелями дореволюционного алфавита. С минуту внимательно ее разглядывал, потом медленно опустился в кресло и закрыл глаза.

"-... Папа, это же тот беляк, с "Императрицы". Ну, который просил тебе за Марусю передать.

- Он не беляк, Егорка, а русский офицер - Сергей Рубецкой, потомок старейшего, славного рода. Но главное, он - самый мужественный, образованный и благородный человек из всех, кого я встречал в своей жизни.

- Папа, откуда у нас его фотография?

- Вот подрастешь маленько и расскажу тебе. Не будь Сергея, и мы бы с тобой не встретились..."

- Не может быть, - вслух произнес Артемьев. - Сколько лет прошло, почти век. И вдруг этот юноша, говорящий на нескольких языках. Словно призрак, заплутавший между прошлым и настоящим. Невозможно поверить... Но какое сходство!