Лариса Соболева: Пляски простаков

– Не знаю, – опустил голову Виктор Иванович. Ему было стыдно, что доверил дочь неизвестным людям. Словно в оправдание пробормотал: – Так быстро все произошло… Настя такая счастливая была… бегала на репетиции, допоздна танцевала. Рассказывала мало, уставала сильно. Не мог я лишить ее счастья… Виноват, знаю теперь…

– Откуда ты, отец, узнал, что вернулась одна из танцовщиц?

– Недели три назад ее встретил школьный товарищ Насти. А Роза сделала вид, что не знает его, убежала. Паренек говорил, что Роза очень худая была и сама не своя. Испугалась его. Он даже засомневался: она или не она. Девушку зовут Роза, а фамилия Ибрагимова. Она татарка. Я там написал, – указал он подбородком на список в руке Руслана, – и ее адрес написал, и адрес парнишки. Я всех записал…

Руслан, читая список, проговорил удрученно:

– Негусто, отец. Сведений о тех, кто увез твою дочь, фактически нет.

Тот мгновенно потемнел, большие руки затряслись, задрожал и подбородок. Для него слова майора явились приговором, а надежда растаяла так же быстро, как и возникла три дня назад. Тем временем Руслан уставился на портрет Насти.

На снимке серьезная, золотоволосая и голубоглазая девочка, которой очень хочется выглядеть взрослой. Но широко распахнутые глаза выдают не только возраст, а и наивное отношение подростка к миру, людям, всему, что ее окружает. Или окружало. Вполне вероятно, что ее вообще в живых нет. Или держат девочку в грязном притоне в чужой стране – именно такие слухи давно ходят по городу. Второй вариант, наверное, лучше – думать, что она жива, – однако все равно безнадежный. В данном случае есть один выход – найти тех, кто занимается вывозом групп на «танцульки». Люди эти наверняка нездешние, пользуются фальшивыми ксивами. Если б хоть физиономии были…

– Фотографии есть, где Настя с теми, кто увез ее? – спросил он.

– Нет, – едва вымолвил Виктор Иванович. – Фотоаппарат остался, Настя забыла его взять, а фотографий…

– Где фотоаппарат?

– В ее комнате. Идемте туда.

Комната Насти – типично девчоночья. Много полок с книгами и безделушками, на кровати рядком… куклы, мягкие игрушки. Заметив усмешку на губах Севы, Виктор Иванович извинился за дочь:

– Она у нас бережливая, хранила любимые игрушки. А вон с той обезьяной спала. Так она ж ребенок еще.

Взяв с полки фотоаппарат, Руслан отдал его Севе, сам приступил изучать содержимое ящиков и полок.

– Пленка новая, – сообщил Сева и бросил фотоаппарат на кровать к игрушкам.

– А это что за пленки? – спросил Руслан, выудив из ящика коробочку, в которой лежало несколько пленок в упаковках.

– Да я не знаю, – ответил виновато Виктор Иванович. – Настя фотографировала, только фотографий не сделала, времени не было.

Руслан определил, что пленки не проявленные, закрыл коробочку:

– Это мы возьмем с собой, отец. И еще дай фотографию дочери. Если есть, то дай фотку и той девушки, про которую говорят, что она вернулась. Роза, да?

– Берите, берите все что хотите, – снова воодушевился несчастный отец. – Только бы Настю… вернуть… я все отдам.

– Если б это было просто. – Руслан не посмел сказать: «Если б это было возможно».

Больше ничего содержательного в комнате девушки не нашли, потому распрощались. Виктор Иванович долго смотрел вслед их машине, пока та не скрылась.

Сталкиваясь с подобными делами, Руслан становился смурной – Сева это заметил. В нем жила на генетическом уровне ненависть к подонкам. Он сам однажды так и выразился: «Какой-то чудак на букву “м” думает, что он самый умный, что он царь и бог, а остальные козлы и предназначены ему на заклание. У меня гены этих божков не выносят». Откровения Руслана были редки, да и то в подпитии, в остальное время он был предельно осторожен в высказываниях. Жизнь научила попусту не трепаться.

– Куда едем? – спросил Сева, так как они миновали центр, значит, не на работу поехали.

– К Розе Ибрагимовой, которая, по слухам, вернулась.

– Ты все-таки будешь ворочать это дело? Ведь полный абзац!

– Видел деда? – Руслан спокойно крутил руль. Но в его спартанском спокойствии Сева почувствовал упрямство, значит, спорить бесполезно. – Он умрет, как только поймет, что его девчонка сгинула безвозвратно. И таких, как он, много. Я давно слышал, что из нашего порта отправляют живой товар. А столкнулся с этим фактом впервой. Почему-то родители пропавших детей не заявляли в милицию. Странно, да?

– Опять порт? – выкатил глаза Сева. – Теперь же там новый начальник, вряд ли он в курсе. Не при нем же вывозили!