Лариса Соболева - Пляски простаков

– Вам знакома эта девушка?

– Да, конечно. Это Роза Ибрагимова, способная девочка…

– Ее убили, – огорошил Руслан. – Мать тоже. Зверски.

Он достиг цели: Кларисса оцепенела, и веселости как не бывало. Не хотел Руслан портить ей настроение, да времени нет, нужно, чтобы она согласилась работать. Кларисса села на ступеньку, опустила голову.

– Как это случилось? – прошептала она.

– Если я расскажу, как это случилось, вы не сможете сегодня работать, – безжалостно добивал ее Руслан. Кларисса должна догадаться, куда попали ее девочки. – Скажу только, что в городе и в окрестностях орудует настоящая банда. В прошлом году была убита еще одна девушка, вернувшаяся, как и Роза, из Турции. Убийц не нашли. А Настя там. Видите, я вам и так сказал слишком много. Добавлю: на след банды выйти пока не удается. Поэтому прошу вас, очень прошу помочь подготовить парня. Я вам доверяю.

– Что я должна делать? – без энтузиазма, но согласилась Кларисса.

– Ну, вот это уже разговор, – подсел к ней на ступеньку Руслан. – Вы должны продумать ускоренную программу. Через неделю я покажу вам парня. Вы позанимаетесь с ним немного, часа два-три в день, дадите задание девушке, а она будет муштровать его в остальное время.

– Во всяком случае, попытка – не пытка…

– Нет! Никаких попыток! Сплошная пытка и результат.

– Но я вам не могу гарантировать…

– Зато я могу. И вы сможете, когда подумаете, сколько там девчонок, которых насилуют извращенцы. Они не могут вернуться домой, потому что попали в рабство, а кто-то в бабках купается, как бегемот в озере. И ваши девочки оплачивают им шикарную жизнь своими телами. Никто не поможет им, никто. Кроме нас с вами.

– Вы такой альтруист? – недоверчиво вскинула на него покрасневшие глаза Кларисса.

– Я просто мент. И все. Зайдите к родителям Насти, тогда поймете меня. А как иначе, Кларисса? Если мир наполнится одними негодяями, вы представляете, что будет? Кто-то должен и отпор им давать. Это просто и понятно. Надо помочь, Кларисса, надо. Душу вынимайте из него, но чтоб он заплясал.

– Я сделаю все, что от меня зависит.

День начинался так. Диана приезжала к Севе в девять утра, переодевалась, пока он просыпался и завтракал на скорую руку. Мебель сдвинули, освободив середину комнаты. Затем угрюмый Всеволод становился боком к окну, брался одной рукой за подоконник, а Диана, включив магнитофон, командовала:

– Полуприседание. Батман…

И так два часа. Пот с Севы катил градом от непривычного положения и напряжения тела. Безумно болели все мышцы. Сева приступал к занятиям уже уставший, как собака. Он уставал от одной мысли, что предстоит выкручивать ноги. В этот момент он ненавидел Руслана и мечтал его прикончить. Диана тоже была не в лучшем состоянии, что определялось ее отношением к подопечному, она не прекращала стонать:

– О-о-о-о! Это невозможно. Уродство. Это пародия. Подъем тяни… ну, носок! Пальцы к пятке! Уй, косолапый! Ровно стой. И выворотно ногу выдвигай. Руку не опускай. Ужас! Нет, за это время ты освоишь только ковырялочку и два притопа – три прихлопа.

– Что ты меня долбишь?! – взорвался уже на третий день Всеволод. – Руслан придет, ему и пробивай плешь. Только не забудь: не я урод, а он, это его идея. Так ему и скажи – урод, а я посмотрю, что он с тобой сделает. Давай вместе ему темную устроим?

– Извини, я была не права, – вздохнула Диана. – Слушай, зачем это понадобилось?

– У него спроси! – огрызнулся Сева. – Что там дальше?

– Середина. Пятая позиция ног, руки в подготовительной позиции. Да не так…

И показывала сто пятый раз. Сева выкручивал ноги, становясь в проклятую пятую позицию.

– Идиотизм! – ворчал. – Кто это придумал?

– Говорят, балет – изобретение французов.

– Значит, они точно долбанутые. Так ни один нормальный стоять не будет.

– Теперь все, что делал у станка, повтори на середине. Начнем…

И так до обеда. Перерыв час. Они готовили еду, ели молча, словно два врага, волею судьбы заброшенные на необитаемый остров. Потом Диана учила его прыгать, крутить туры. Но когда через пять дней Руслан привез после обеда педагога английского языка, Диана присмирела, перестала говорить колкости. Она поняла, что готовится какая-то серьезная операция, а ее в планы не посвятили. Это задело самолюбие.

Моложавая учительница английского языка, очень интеллигентная, уселась за стол, разложила книги. Сева подсел к ней, безмерно радуясь, что пытка турами и прыжками на время закончилась.