Игорь Соколов - Мажор. Умереть, чтобы родиться

Вика в десятый, наверное, раз достает телефон и набирает номер. И снова ей не отвечают.

– Дане звонишь? – догадался Жека.

– Не отвечает.

– Может… – хотел что-то предложить Аверьянов, но Вика решительно его перебила:

– Лучше думайте, как с ним разговор строить. Доказательств у нас, мягко сказать, мало.

– Просто в лоб, – предложил Игорь. – Скажем, что один из этих двух выжил. Дал показания.

– А он скажет: кто такие эти выжившие? – возразил Жека.

– Тогда извинимся и уйдем. Вариантов немного, – ответила Вика.

Они уже подходили к главному корпусу, когда Вика остановила девушку в белом накрахмаленном халатике:

– Простите, а где можем найти профессора Добролюбова Арнольда Викентьевича?

– Вон же он! Который с бородкой!

Девушка показала в сторону беседки, в которой сидели несколько врачей. Одним из них был пожилой мужчина с бородкой. Врачи что-то увлеченно обсуждали.

Вика и ее помощники свернули на дорожку, ведущую к беседке. Добролюбов посмотрел в их сторону и перестал улыбаться. Он что-то сказал своим коллегам. Его собеседники поднялись и покинули беседку, с интересом посмотрев в сторону приближавшихся женщины и двух молодых людей.

– Добролюбов Арнольд Викентьевич? – спросила Вика, когда они подошли к беседке.

– Да, он самый, – сдержанно ответил мужчина. – А я с кем имею честь?

– Капитан Родионова, полиция. Это мои коллеги Аверьянов и Соколовский.

– И чем могу?

– Ковалев жив, – сказал Игорь, глядя профессору в глаза.

Добролюбов растерянно посмотрел на Игоря, потом на Вику:

– Что вы сказали?

– Парень в гараже выжил и дал показания, – пояснил Игорь.

– Я арестован? – спокойно спросил профессор.

– Чистосердечное признание смягчает вину, – сказала Вика.

– Они сами виноваты, – сказал профессор и отвернулся, глядя на гулявших по парку пациентов.

Профессор сидел на стуле посреди кабинета очень спокойный, только взгляд выдавал в нем какую-то глубинную усталость. Он рассказывал неторопливо, обстоятельно.

– Их наняли делать компьютерную сеть… Знакомые посоветовали как хороших специалистов. Кто же знал.

Жека торопливо печатал на ноутбуке. Профессор не смотрел на него, но явно старался не торопиться и дать возможность молодому человеку хорошо делать свою работу.

– Они установили какие-то вирусы… или я не знаю, как правильно сказать. Узнали номер банковских карточек… моей, еще нескольких порядочных людей. Все мы потеряли очень много. Деньги вернуть было невозможно. Доказать их вину – тоже. Они просто смеялись.

Профессор замолчал, сглотнув слюну в явно пересохшем горле. Вика встала и подала ему стакан с водой. Добролюбов отпил из него и продолжил, держа стакан в руке. Стакан совсем не дрожал.

– Спасибо.

– Как они умерли? – спросила Вика.

– Они?

– Да. Они оба умерли. От обезвоживания.

Профессор замолчал, потом улыбнулся и глянул на Соколовского:

– На каждого мудреца довольно простоты. Как вы меня просто провели. Умерли… Ну, значит, все не зря было. Я владею техникой внушения. Гипноза. Очень хорошо владею. Одного я встретил на улице и сам отдал телефон. Второму его принесли. Я внушил им, что они должны делать. Один снял квартиру, второй отправился в заброшенный гараж. Я внушил им, что выходить нельзя. За дверьми – смерть. Они умерли от страха выйти из помещения.

Профессор замолчал.

– Зачем они перезванивались? – спросил Жека.

– Я хотел, чтобы они знали, что со вторым так же. Так страшнее.

– Вы жестоки, – сказала Вика.

– Я просто старый и за последние двадцать лет сильно устал от вранья.

У Вики зазвонил на столе телефон. Она извинилась и взяла трубку.

– Слушаю, товарищ подполковник. Нет, не знаю. А что случилось с Данилой? Хорошо, я сейчас зайду.

Игорь шел по длинному офисному коридору. Серьезную организацию отличает наличие дресс-кода, а не бегающий в истертых и грязных джинсах офисный планктон. Да и дороговизна одежды говорит сама за себя. Сотрудники с достатком.

Игорь открыл дверь приемной. Секретарь, женщина лет тридцати пяти в строгом костюме и с модельной стрижкой тысяч за двенадцать, внимательно посмотрела на визитера оценивающе, и ее глаза смягчились. Достоин.

– Соколовский, – представился Игорь. – Я звонил, договаривался о встрече.

– Аркадий Викторович ожидает. – Секретарь поднялась, прошла к двери и открыла ее, сделав приглашающий жест.

Игнатьев был примерно ровесником отца Игоря. И та же уверенность в себе, та же солидность в посадке головы, в положении тела за рабочим столом. Высокий залысый лоб удлинял и без того длинное лицо Игнатьева.