Вадим Агапов - Тьма

– Вот дебил! – в сердцах произнес Руслан, но непонятно, по отношению к кому.

Видимо, воспитательная беседа закончилась, потому что воцарилась относительная тишина.

– А это мой зам Блохин! – с неясной интонацией добавил наш шериф. (Надеюсь, он не про пьяницу?)

Строганов нетерпеливо махнул рукой.

– Итак, третью жертву убивают не в субботу и не насилуют. Так? – Он снова подошел к карте.

– Да, – подтвердил Руслан. – Не насилуют. А четвертую девчонку, вашу Настю, убивают снова в ночь с субботы на воскресенье, 7 декабря… Душат и бросают в лесу.

– Где же вы были со своей засадой? – возмутился Арсений.

Руслан замолчал и скрестил руки на груди.

– У меня людей-то всего три человека! Много засад не устроишь. К тому же он нас, знаешь ли, не оповещает о предстоящем преступлении. Я, правда, хотел устроить в тот вечер… – Руслан мрачно вздохнул. – Черт, до сих пор себя пилю!

– Ну, устроили бы тем вечером, а он на следующий придушил бы кого-нибудь, – попытался я его оправдать.

– Нет, – покачал Руслан головой. – Имел значение именно тот вечер…

– Почему? – впился в него глазами Арсений.

– Я же сказал, расскажу позже. – Начальник полиции превратился в каменное изваяние.

Зная, что Арсений может забиться в судорогах, если ему сразу не выдать желаемое, я попытался разрядить обстановку:

– Заметили, что он убивает раз в месяц? Интересно, это имеет значение?

– Гениально, доктор! – тут же переключился на меня Строганов. – Какая наблюдательность! У него месячные, наверно!

Руслан с легкой усмешкой наблюдал за нами. Впрочем, мой друг быстро успокоился.

– Лучше скажи мне, почему все его убийства совпадают с полнолунием?! – и Арсений продемонстрировал мне на телефоне скачанный из Рунета календарь фаз луны.

– Я тоже на это обратил внимание, – разомкнул губы Руслан. – Видать, душегубы, как и вся нечисть, реагируют на полную луну. Что скажешь, доктор?

Я пожал плечами.

– Луна волнует людей, как волнует море… – перефразировал я Хемингуэя. – А кстати, действительно, никто не любит дежурить в полнолуние – больных значительно больше.

– Это точно, – кивнул Руслан, – больных на голову и правда больше, чем здоровых. Кстати, первую жертву он не только насиловал и душил, но еще и связывал…

– У нее обнаружены ссадины на запястьях, характерные для связывания, – уточнил Арсений, рассматривая какие-то фотографии и заключения экспертов, извлеченные из папки.

– Так и есть, – сказал Руслан. – Это признаки, которые обнаружили судебники.

– А наша Настя, – сказал Строганов, вновь подойдя к карте, – была задушена мгновенно, так? И получается, что следующее убийство должно произойти завтра. Так?

– Тьфу, тьфу, тьфу! – Руслан поплевал через левое плечо. – Типун тебе на язык.

– Ага, – усмехнулся Арсений, – ты еще перекрестись для надежности!

– Будешь смеяться, – вдруг произнес Руслан, причем довольно серьезно, – но мы и попа приглашали.

Не успел Арсений прокомментировать методы полиции, как Руслану позвонили. Пока он разговаривал, Арсений передал мне несколько снимков. Это были фотографии девушек, которые стали жертвами «темного душителя», как его окрестили журналисты. Любительские снимки: симпатичные девчонки, жизнь которых так трагически оборвалась из-за какого-то душегуба…

– Что скажешь? – негромко спросил у меня Арсений.

Я разглядывал девушек, пытаясь найти что-то общее в их внешности – прическа, лицо, фигура… Ведь маньяк часто выбирает жертву по какому-то ему понятному признаку – к примеру, она может напоминать ему подругу, которая когда-то бросила его… К сожалению, кроме того, что все девушки были молодыми и симпатичными, я ничего общего не обнаружил. Скорее они были разными. Первая девушка была чуть полноватой, с длинными русыми волосами и большими серыми глазами, взгляд кроткий, мягкий. Вторая – совсем юная, худенькая, волосы гладко зачесаны назад… Третья девушка была постарше и попроще – крашеная блондинка с длинными ресницами и ярко напомаженными губами. И, наконец, наша Настя: вьющиеся темные волосы, тонкие черты лица, красивый изгиб бровей, карие глаза, взгляд внимательный…

– Ты долго будешь их разглядывать? – не вытерпел Арсений.

– Сократ был не прав, сказав, что смерть – это иллюзия, – ответил я Строганову. – Эти смерти – трагедия.

– Иллюзия? – неожиданно заинтересовался мой приятель. (Я думал, что он будет высмеивать мои философствования, но он, напротив, отнесся к ним весьма серьезно.) – Есть такое понятие в шахматах – иллюзорная игра … Надо будет подумать над этим!