Сергей Романюта - Тихо, идёт следствие Крис

– Ловко придумано. – согласился Иван.

А что? Действительно ловко и даже гениально. Что алкаши, что бомжи, они неистребимы. Посадить всех в тюрьму? Это сколько же понадобится тюрем? Да и в состоянии ли государство с этим справиться? Вряд ли. Гораздо проще и лучше, так сказать, привить приемлемые для них правила поведения. В конце концов, они ведь тоже люди и у каждого своя история жизни, приведшая его к стакану или в какой-нибудь подвал. Мало кто из них решится, вот именно, решится изменить свою жизнь в противоположную сторону. Записавшись в бомжи, или в алкаши они как-то обживаются в этом мире. Вырабатывают какие-то правила и алгоритмы действий. И молодец участковый Александр, что, может и не совсем тактично, тем не менее, подсказал им наиболее приемлемые правила, которые в той или иной степени устраивают всех.

***

– А бомжи есть? – спросил Иван.

– Есть конечно. – хмыкнул Александр. – Они, наверное, и на Северном полюсе есть. С ними я поступил точно также. Хочешь жить в подвале или на чердаке? Живи. Но, чтобы был порядок, никаких костров и тому подобное. И чтобы утром, это для них и прокорм и как бы обязательство, помогать дворникам. В мусорках они всегда найдут что пожрать, что-то из вещей всегда найдут. А заодно приберут мусор вокруг контейнеров. Пройдут, вытряхнут мусор из урн. Вот и все обязанности. А дальше, иди, промышляй. Им я тоже рекомендовал: ты лучше сходи, подработай, нежели чем бутылки собирать или воровать. Насчёт воровства я им сразу сказал: один раз, я не буду разбираться кто, все в бомжатнике окажетесь. А там и до тюрьмы недалеко. Ну а тот, кто хочет в тюрьму, воруй. Только сам иди сдавайся, некогда мне с вами возиться.

– Круто.– рассмеялся Иван.

– А с ними по-другому нельзя. – Александр немного помолчал. – Впрочем, с жильцами тоже. Вот тогда на участке и будет порядок.

***

– Саш, – на ты, значит на ты. – расскажи об убитом. Наверняка ты о нём знаешь не меньше, чем приподъездные бабушки.

– Знаю. – улыбнулся Александр. – А что рассказывать? Говорил же, нормальный мужик, только слегка не от мира сего. Вот и нырнул в стакан.

***

Андрей Николаевич Уваров, тогда просто Андрюша, родился в самой обыкновенной советской семье, каких было миллионы. Отец – токарь на заводе, мать – табельщица на том же заводе. Вроде бы, по законам жанра, и Андрею был уготован прямой путь на тот же завод, ну может на другой, не в этом дело, главное – на завод. Может и не токарем, и не табельщиком, родители очень хотели, чтобы сын окончил институт и стал инженером. Да, инженером, но всё равно на завод.

Оно бы всё хорошо. Умом Андрюшу Бог не обидел, чем родители были очень довольны. Но, в том-то и дело, что но. Рос Андрей мальчиком тихим, спокойным, не гонял во дворе мяч и не играл с другими пацанами в войнушку. Был он каким-то мечтательным, вернее будет сказать, созерцательным.

Уж очень он любил рисовать. Рисовал всё подряд, что увидит, то и рисует. Хоть и далеки были родители от искусства, а хватило ума, отдали они Андрюшу в детскую художественную школу, которую он с успехом окончил.

А вот после школы Андрей отчебучил сюрприз. Он не пошёл поступать в институт на инженера, а поступил в Художественное училище имени Строганова. Родители и умилялись, поступить в институт, они не признавали слова училище, в который конкурс до небес, это что-то. И удивлялись, откуда у ребёнка такие способности, рисовал Андрей, и правда, великолепно. В кого? Ну не было в родне ни писателей, ни художников. Вся известная родня или держалась за землю, или же за какое-нибудь из ремёсел, а тут такое.

***

Ничего страшного не случилось. Окончил Андрей Строгановку и попросился распределить его в ту самую детскую художественную школу, в которую его привели родители. Распределили, причём с удовольствием, мало кто добровольно шёл на такие места, силком толкать приходилось.

И стал, теперь уже Андрей Николаевич, преподавателем в детской художественной школе. Получилось, сначала его учили, как надо кисть держать, а теперь он учит, как бы долг возвращает.

***

– А вот и Любовь Григорьевна! – вдруг воскликнул Александр. – Дворничиха. Она обнаружила Уварова.

К лавочке уверенной, хозяйской походкой шла женщина лет около пятидесяти. На таком расстоянии сложно было рассмотреть черты лица. Единственное, что поддалось взгляду, женщина была плотной, этакой крепко, чисто русской комплекции.

– Про Андрея я тебе позже доскажу, если интересно конечно. – сказал Александр.