Наталья Александрова - Портрет Кровавой графини

– Не сердитесь на него, святой отец! – вступилась за живописца Кэти. – Маэстро рассказывал мне о росписях итальянских соборов. О росписях на темы Священного Писания…

У Лиды в квартире было пусто и тихо. Вообще квартира была какая-то безликая, кухня – настолько чистая, что Надежда усомнилась – готовят ли в ней еду или так просто заходят.

– Ты, Надя, верно, есть хочешь? Полдня ведь проездили, крошки во рту не было…

– Хочу, – покаянно согласилась Надежда, – ничего не могу со своим аппетитом поделать.

Лида как-то неуверенно огляделась по сторонам, потом достала из морозилки упаковку готовых котлет и пакет замороженной картошки и, распаковав, бросила все это на сковородку.

«Ну и ну, – недовольно подумала Надежда, – да это просто ужин холостяка получается. Еще бы пельменей покупных отварила!»

Вслух она, разумеется, ничего не сказала, но, похоже, Лида прочитала ее мысли.

– Извини, – сказала она, – как-то я в последнее время совсем не готовлю. Дашка вечно на диете, мне тоже есть не хочется… Не дело это, сама знаю, давно пора себя в руки взять…

– Ну, тогда давай хоть картошки жареной! – оживилась Надежда.

– А ты рассказывай все, что знаешь!

– Хорошо. – Надежда отважно откусила кусок котлеты. «А ничего, вроде бы есть можно». – Значит, стою я на похоронах рядом с гробом и слышу, что у покойного Константина в нагрудном кармане телефон звонит…

Когда Надежда закончила свое повествование, картошка на тарелке у Лиды давно остыла.

– Ну, Надя, ты даешь! – сказала Лида, покачав головой. – Такое расследование провела!

– А толку? – возразила Надежда. – Ничего же не выяснила. Ну, знаем мы точно, что твой бывший муж хотел вернуть тебе медальон и для этого продал или заложил все свое имущество. Но вот куда он его дел, медальон этот?

Тут у Надежды Николаевны снова мелькнула какая-то важная мысль, но уплыла в глубину сознания, потому что Лида поставила перед ней чашку крепкого чая.

– Может, у Дашки шоколадка завалялась… – сказала она, правильно поняв ищущий взгляд Надежды, и ушла в комнату дочери.

Через несколько секунд Надежда услышала:

– Ой! – И бросилась вслед за Лидой.

В отличие от остальной квартиры, в комнате Даши царил кавардак. Шкаф был раскрыт, вещи вперемешку с обувью и какие-то кремы в баночках валялись на полу, на обоях размазана тушь.

Надежда едва не споткнулась о тюбик помады.

– Она ушла! – Лида рванулась в коридор и распахнула дверцы стенного шкафа. – Чемодан большой взяла и сумку. Собрала вещи и ушла из дома. И не попрощалась даже.

– Ну, позвони ей, – посоветовала Надежда, – поговорите хоть так.

– Зачем? – Лида была удивительно спокойна. – Ушла так ушла. Ей давно пора своей жизнью жить. Ладно, я потом тут вещи распихаю, приберу хоть немножко…

В коридоре им на глаза попался игрушечный медведь Федя. Он грустно смотрел единственным стеклянным глазом, и Надежда снова вспомнила их поездку на дачу. Как она увидела след от машины, а на крыльце отпечаток ботинка. Ботинок-то хороший был, дорогой и, судя по отпечатку, большого размера.

– Слушай, а у твоего бывшего какой размер ноги был? – внезапно спросила Надежда.

– Сорок пятый, а что? – удивилась Лида.

– Да вот… – начала Надежда, но тут в замке входной двери послышалось какое-то царапанье.

Женщины застыли в страхе, потом Надежда схватила зонтик и подкралась к двери. Лида тоже подошла и заглянула в глазок, после чего отодвинула Надежду и распахнула дверь.

На пороге стояла Даша. Вид у нее был поникший и растерянный, волосы растрепаны, глаза все время бегали, как будто она никак не могла сфокусировать взгляд.

– Доченька! – Лида подхватила выпавшую из рук Даши сумку. – Что с тобой случилось?

Не отвечая, Даша прошла в квартиру. Чемодан тянулся за ней, как толстая собака на поводке.

Коридор в квартире Леденцовых был довольно длинный, Даша, как сомнамбула прошагала его до конца и скрылась у себя в комнате, причем чемодан застрял в двери, не дав ей захлопнуться.

Надежда с Лидой переглянулись в полном недоумении, затем Лида бросилась было в комнату, но Надежда решительно преградила ей путь – дескать, не суйся сейчас, под горячую руку, видишь же, что человек не в себе, только на хамство нарвешься.

На цыпочках они приблизились к двери и заглянули. Даша, как была в куртке и уличных туфлях, сидела на диване и раскачивалась из стороны в сторону. Взгляд у нее был совершенно отрешенный.

– Доченька! – Лида решительно отодвинула Надежду и прошла в комнату. – Да что с тобой случилось?