Алёна Бессонова - Причудливость скользящих миражей. Два детектива под одной обложкой

Щи у старика оказались знатными, на мясном бульоне со свежей капустой и морковкой, с порезанными большими кусками крутыми яйцами. Сметаны хозяин не пожалел. Ольга ела жадно и душа её добрела. Старик, казавшейся раньше угрюмым и дурным, на сытый желудок выглядел вполне симпатичным и далеко себе на уме. Михаил тоже ел с удовольствием, улыбался, похрустывал огурцом.

«Что человеку нужно? – подумала Ольга, – чтобы собака не тявкала, желудок не урчал, муж рядом был сытый и улыбчивый, – взглянув на старика, додумала, – и хозяин приветливый… Вот и счастье… Вот и покой, однако, дело надо делать…

– Как вас величать? – спросила Ольга, – Меня Оля, а этот с виду суровый преследователь Михаил Юрьевич…

– Меня уже лет семьдесят Серёжкой зовут по отчеству Сергеевич… Вот так…

Хозяин сгрёб грязную посуду и метнул её в прилаженный к яблоне умывальник. Посуда шмякнулась, позвенела и успокоилась.

– Метко вы… – улыбнулся Михаил. – Вы Сергей Сергеевич давно здесь живёте?

На лице старика расплылась блаженная улыбка:

– Сер-р-ргей Сер-р-ргееви… Как звучит, а? Песня… Да и только. С детства Сергуней был, потом Серый, после дед Серёга, а живу-то давно… С портянок…

– С чего? – удивилась Ольга. – Вы здесь в армии служили?

– В армии не служил, пальцы в детстве отморозил. Пальцы отрезали. Зато обувь на два размера меньше ношу. В нашем магазине большие размеры вмиг уходят. Мужики стонут. Обувь, особливо в летнюю пору, как солома горит. А у меня стопка маленькая, на неё всегда обувка есть. А в батьковы портянки меня матушка в сиськину пору заворачивала, мягонькие, тёпленькие… Так что живу в Хвалыни с самых портянок…

– Вы семью соседа хорошо знали?

– Я и сейчас её знаю. Повариху Ирку и алколева Бориску… Хороший рукастый парень, девчонка ещё у них была, Сонька. Ту по малолетству знал, а сейчас вроде сгинула за границами, отсюда не видать. Так что Соньку не знаю, совсем забыл.

Ольга глянула в глаза хозяина, они чёрным омутом всколыхнулись, смешинкой подёрнулись.

«Э, нет, мил человек, и Соньку ты не забыл, только говорить чужакам с вишнёвыми удостоверениями не хочешь» – подумала Ольга и выпалила:

– Убила она себя, девять дней как…

– Убила?! Мать твою! – крякнул дед, – она вроде на прошлой неделе здесь была… С Борькой скандалила… Выходит, прощаться приезжала… Ну, дела-а-а…

– Когда была? – всполошилась Ольга. – Вы Сергей Сергеевич ничего не путаете? Точно вспомните, когда здесь была Соня.

Дед опустил голову, помотал ею, как маятником, замычал:

– У-у-у фильм старый по телевизору показывали… Там ещё Олег Стриженов лётчика играл… Ну как его…

– На каком канале, дед, вспоминай, – с мольбой в голосе попросил Исайчев.

Ольга вытащила из кармана плаща телефон и, поглаживая дисплей, уверенно сказала:

– На пятом канале 11 числа в 14:30 фильм «Неподсуден» в главной роли Олег Стриженов. Значит, она была здесь за день до смерти… Сергей Сергеевич, вспомните хоть словечко из того, что она с братом говорила…

– Чё словечко?! Она ему кричала: «Я этой мрази ноги вырву… И ты, алкаш, скажешь где его найти…

– Конкретно какой мрази не уточняла? – полюбопытствовала Ольга. – Может, имя какое проскользнуло?

– Имя не называла. Но визжала сильно, аж захлёбывалась и Борьке досталась. Она его водой из ведра окатила, а он её пинками за калитку выпроводил.

– Та-ак! – задумался Исайчев, скрестил на груди руки, привалился на спинку лавочки, вытянул ноги, – скажите-ка словечко, Сергей Сергеевич, ещё об одном персонаже… Меня интересует старший Мизгирёв, каков он человек?

Старик удивлённо вскинул пучкастые брови:

– Вот о ком ничего сказать не могу, так это о Удиле. Его в Хвалыне так прозвали. Он как из армии комиссовался и здесь с семьёй определился, так всё время на реке. У него бизнес был: рыбаков к себе заманивать со всей области. Сараюшку для них построил почище моих хором будет. Мы местные к нему допущены не были. Когда Удило усадьбу продал, я сбегал, подглядел чего у него в сараюшке. О-о-о! Обоины цветастые, говноприёмники белые, корыто тоже белое, а занавески парчовые, в общем, всё как у барчуков, не меньше. Я в таком жилище не живал… А общаться? Не-а! Ни с кем из наших не общался. Жена его дружбу водила с матерью Игната Островского. У той муж, как только она живот показала, в Астрахань на рыбалку уехал, там и остался. Семью новую завёл… Машутка Островская поначалу бедствовала, кака-така зарплата у сельской училки, а потом ничего, приспособилась… Даже хозяйством обзавелась… Ну там куры… Утки… Жена Удилы ей помогала. Машутку девчонкой Стёпка Островский из города привёз. Привёз, свадьбу сыграл, полгода прожил и утёк… Думаю она ему как баба не по нраву пришлась. Не вышло у них друг к другу приноровиться. Машутка вроде ладная, учёная, на лицо красава, а вот не склеилось. Уехал, даже на сына глянуть не являлся… Так-то. Девки с почты говорят, деньжат он ей подкидывал, пока Игнатка паспорт не получил.