Алёна Бессонова - Ярость одиночества. Два детектива под одной обложкой

– Не бери в голову, – поспешил успокоить сослуживца Васенко, – Миронов каждый день отправляет утренними шестичасовыми рейсами рефрижераторы в Сартов. Думаю, местечко отыщет.

– Вот и славно! Пойду к себе. Оперативники из убойного дожидаются. Они нашли старикана, который видел, как машина Елены Строгановой в реку слетела. А ты беги собирайся.

Кира жила в квартире Васенко уже вторую неделю и сейчас, стоя у окна, смотрела вслед удаляющемуся Роману. Вынужденное затворничество становилось слишком тягостным. Мысли, с которыми она провожала возлюбленного в Хвалынск, были горькими: «Неужели весь этот кошмар дело рук Серёжки Иванникова!» Она попыталась вспомнить тот случай в школе. В памяти возникало опрокинутое, жалкое лицо мальчишки. Стало стыдно и страшно. Кира отошла от окна, открыла верхний боковой ящик письменного стола Романа и вынула блок сигарет, извлекла из него пачку, блок вернула на место. Когда-то давно она курила, но потом бросила в одночасье, решив, что не будет отдавать дань тогдашней молодёжной моде. Во-первых, потому, что с сигаретой во рту она себе не нравилась; во-вторых, Кира понимала, что здоровья это не прибавит. Бросила легко, без лишних мучений. Сейчас в кухне, прикурив сигарету от огня газовой горелки, Кира глубоко вдохнула едкий, щиплющий нутро дым. Почувствовала, как сильно сжатая внутренняя пружина начала медленно разжиматься. Она сделала ещё несколько хороших затяжек, смяла сигарету в мойке и, прежде чем выкинуть, задержала взгляд на окурке, затем открыла форточку, щелчком отправила его прочь. Проследила путь, задумала: «Если сейчас плюхнется в лужу, позвоню… если нет – дождусь Романа».

Окурок плюхнулся в небольшую лужу на асфальте, спугнул пьющего из неё воробья.

«Они вообще могут его не предупредить. Им важно найти убийцу. Ромка в первую очередь будет спасать меня. А я? Как я буду жить дальше? Если он и его убьёт? Наверное, главное – буду жить… Хотя…»

Кира села на диван, вынула из кармана домашних брюк телефон, набрала номер:

– Коста? Здравствуй! Это Кира Сибукова, узнал?

Трубка загудела удивлённым и радостным голосом абонента:

– Боже мой, Кирка! Сколько лет, сколько зим! Рад услышать! Куда пропала? Как девчонки? После похорон Светланки вы все пропали. Бросили меня. Ты где?

– Это неважно. Я не в Сартове. Коста, помнишь Серёжку Иванникова, парня, которому ты надел на голову мусорную корзину?

– Ну-у-у, стыдобища. Чувствую себя последней сволочью…

Кира вздохнула, превозмогая нерешительность и сомнения, и сказала:

– В течение этого года произошли события, о которых хочу тебе рассказать и предупредить… В Австралии…

Вертолёт МЧС сел прямо на административную площадь Хвалынска. Командир, не гася винтов, прокричал:

– Майор, обойдёшь мэрию и поднимайся по тропинке на гору. Внизу увидишь новую деревянную усадьбу – тебе туда!

Роман в знак благодарности постучал по плечу пилота и поднял большой палец. Свободной рукой вынул из кармана кожаной куртки бутылку коньяка.

Хвалынск севернее Сартова, поэтому зима здесь уже хозяйничала. Васенко пожалел, что не сменил осеннюю куртку на более тёплую, зябко поёжился. Тропинка, ведущая в гору, была узкой, но хорошо утоптанной. Она, петляя, огибала замершие, а потому похожие на пластмассовые, в иголочках инея, кусты дикой смородины. Достигнув вершины, Роман увидел перед собой панораму небольшой, похожей на тарелку для пирожков, равнины. Вся она была огорожена ровным, высотой не менее двух метров частоколом из калиброванных брёвен. Венчали забор массивные деревянные ворота, по обеим их сторонам стояли фигуры средневековых рыцарей в медных, до блеска начищенных доспехах.

С высоты бугра хорошо просматривалась вся усадьба. Её территория делилась на три отсека. Первый – детский, с фигурами героев из русских народных сказок. Второй – спортивный, с волейбольной площадкой. Третий – гостевой, с длинным, чёрного дерева столом и стоящими подле него такими же чёрными, с резными спинками стульями.

«Широко размахнулся Серёга – повар пятого разряда! Молодец! – с лёгкой завистью подумал Роман. – Вот что значит хорошо поставленная голова на плечах. Учись, майор!»

Васенко ещё немного постоял на пригорке, поёживаясь, стараясь глубоко в себя запрятать неожиданно приподнявшую голову зависть. Бодрым шагом он сбежал вниз, остановился у ворот, поискал, где можно нажать, звякнуть или стукнуть, чтобы хозяева увидели или услышали появившегося в их владениях гостя.