Владислав Вишневский - Аллегро

— Ну, где она? — нетерпеливо воскликнул тот. — Ну!

— Она куда-то уехала.

— Как уехала?

— Они не знают, — Смирнов огорченно развёл руками. Сделал он это так же, как и администратор до этого. — Но, говорят, Стив Гладстон, её друг, здесь… Ещё здесь, — поправился Санька. — Куда же она могла уехать? Зачем? Почему? Не понимаю.

Это вопрос. Большой, и в непонятной тональности.

Возникла проблема. «Пустыми» им возвращаться было нельзя. Не поймут. Тем более Тимофеев. И старшина и Санька хорошо помнили его умоляющий взгляд. Понимали, ни ребёнка, ни бедную зверюшку, тем более Тимоху, таким, каким он был теперь, обидеть они не могут, и не смогут! Это было бы фактически убийством. Или покушением на… это самое. Ну не подонки же они на самом деле… Не бандюки-бандосы, слава Богу, а музыканты. Национальное достояние, как все здесь говорят, и пишут. Достояние! Правда они и раньше об этом знали, а теперь-то уж, извините, само собой, — убедились! К тому же, старшина отлично помнил свою вину перед Тимофеевым. Занозой она в душе сидела. Он ведь, например, в свой номер мог тогда запросто за деньгами сбегать, это не очень далеко, ещё каких денег русским девушкам принести, но не сделал этого… И не жадность тогда старшину остановила, а обстоятельства. Не убежала бы Гейл, он бы, может, и сбегал… Вроде даже подумал тогда, кажется, но… Что уж теперь! Проехали. Но вину свою старшина чувствовал. Руки поэтому сейчас опускать не хотел.

— Подожди, а вещи? — догадливо воскликнул он.

Санька пожал плечами.

— Говорят, утром сдала номер.

— Утром! А чего это? Может, деньги у неё кончились? — предположил самое худшее старшина.

Санька фыркнул. Константин Саныч правильно понял усмешку, смутился. Да, говорил его вид, согласен, я пошутил, шутка!

— А Стив этот где? В номере? — вновь вскинулся он. — Ты узнал номер, узнал?

— Да нет. Говорят он в баре с утра сидит…

— В баре? В каком это баре? Это где, здесь? Здесь? Так что же мы стоим? Пошли к нему. Узнаем сейчас, где наша Гейл, узнаем!

На Санькин вопрос: «В каком баре может быть мистер Гладстон?», администратор уверенно указал рукой.

А вот сэр, мистер Стив Гладстон-младший, совсем неуверенно уже протягивал руку за следующей рюмкой водки. Ещё как-то удачно для себя преодолевал усиливающееся сопротивление бармена. Бармен не отходил уже от клиента. Опасался за него. Не только видел в каком состоянии человек находится, но и знал его. Не лично, конечно, — смешно бы было! — по первым страницам ряда американских и шведских журналов и светской хроники.

В отличие от самого бармена, сэр Стив Гладстон-младший часто там фигурировал. Спортивный, улыбчивый, деловой, удачливый, умница, весельчак, уже вице-президент, перспективный молодой человек, наследник сэра Гладстона-старшего, миллиардера и банкира. Молодой Стив, как и все Гладстоны, с безупречной репутацией порядочного человека — все знали! — помолвлен был с девушкой своего круга мисс Гейл Маккинли. Красавицей, тоже наследницей огромного состояния, музыкально одарённой, с прекрасным, как и положено людям её круга светским образованием, служившей в последнее время в одном из подразделений американской морской пехоты в качестве лейтенанта и одного из дирижёров военного оркестра, не считая других, разных, общественных должностей. У них это семейное. Почти у всех так.

Счастливые лица помолвленных, радуя глаз и воображение читателей, время от времени появлялись на обложках и страницах разных журналов, от американского континента, включая Европу, с той самой Скандинавией, в которой жил и трудился наш бармен, до Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Китай.

Масштабы перспектив будущей четы, как и качество снимков и репортажей, более чем впечатляли. У кого-то, как и положено, вызывая гордость за своих соплеменников и восхищение, у других зависть. Да, зависть, не без этого. Но если восхищение, как известно, вещь инертная, созерцательная, то зависть — особа беспокойная. Как горсть строительных кнопок во всех карманах брюк, включая и задние. И не пробуйте жить и работать в таком состоянии, себе дороже. К сожалению, в обществе существует масса специалистов живущих на этой «теме». Названий им придумано много: от папарацци, до чешуйчато-крылых… Как говорится, заполните пропущенные буквы. Такого рода и обывателей они для себя воспитывали. Жадных до жаренного. Поэтому и рыщут по миру в поисках оного. Подогревают интерес. Как жизнь от «противного». В случае же с Гладстонами и Маккинли — папарацци не везло. Как не старались найти чего-нибудь «грязненького», хоть самую малость, хоть чуть-чуть, ни чего не получалось. Подтасовывать факты, рисовать коллажи — опасно. Хорошо помнился случай с одной мощной газетой, которая по суду — выигранным заявителями Маккинли-Гладстонами, вчистую обанкротилась. Одномоментно! Ничего не помогло! Что укрепило недосягаемые позиции заявителей, но и тайный, неизбывный интерес к ним. Но кланы Маккинли и Гладстонов — строго следили за чистотой своих репутаций. Помнили об этом и Стив, и Гейл. Ни разу не были они замечены ушлыми репортёрами ни в каких сомнительных переделках, либо ситуациях… А вот сейчас этот самый счастливчик Стив, праведник и чистюля, убийственно напивался за стойкой, здесь, в открытую, прямо перед «выпадающим в осадок» от раздираемых противоречивых чувств барменом…