Владислав Вишневский - Аллегро

Теперь похоже и второй «товарищ» рассмотрел «публику». Лицо его становится одной целой улыбкой, он решительно отрывается от косяка двери, собирается даже в ладоши хлопнуть, даже успевает по груди ими «чечётку» мазнуть, но теряет равновесие, вновь цепляется за дверной проём. Но человек явно безмерно рад встрече.

— Ну точно! Я смотрю… Ты гля, кто к нам пришёл! — восклицает он. — Это же ансамбль этого… Моисеева… Не-ет, этой, как её, Советской Армии собрался… Ага! Это они к нам что ли приканали, или мы к ним? Лабухи, а как вы узнали, что мы здесь? Мы же не заказывали. Или кто? Там-та, рам-та-рам, там-та-ра, рам… — Громко, в голос, напевает мелодию «Постой, паровоз». — Или нас провожают? Я не врубаюсь… — и вновь на лице расцветает та же радостная улыбка. — Вы марш «Привет из Матросской тишины» или «Белый лебедь» знаете, мужик, нет… Ну-ка… «А белый лебедь на пруду-у-у, качает…» Понял? Ну!

Дирижёр наконец приходит в себя, топает ногой, нервно обрывает.

— Не нукай, здесь! Марш, сейчас же отсюда! Оба! Немедленно! Закройте дверь с той стороны! Ну!!

Первый гость тут же «ломается», прогибается.

— Всё понял, начальник. Не ругайся! Уходим. Нет проблем. Я ему говорю, это… А он, я извиняюсь, не поверил, что мы снова в Москве. А я говорю, смотри… — поворачивается к своему корешу. — Видишь! — тормошит того. — А ты думал, мы заграницей? Мы опять дома!

Но когда нас успели перевезти? Как? Ни ментов! Ни поезда! Ни конвоя… Не помню… Ё, моё! Во ФСБэшная ментура даёт… Интерпол их, в душу мать!

Поддерживая друг друга, братки вываливаются за двери. Старшина подскакивает, закрывает дверь на защёлку.

— И как таких за границу пускают… — в сердцах восклицает он. — Русские, а такую страну позорят. Срам один.

— Да, — нервно дёргает головой подполковник, вздыхает. — За державу обидно! Рассосались по миру, пауки! — сердито смотрит на дверь. — Куда только прокуратура смотрит… Я лично бы — сам! — расстреливал таких! Сам! — Помолчав, освобождаясь от дурной сцены, встряхивает головой, — Ладно, всё, забыли. Не отвлекаемся! Настроились! Продолжаем репетицию! И…

Снова стук в дверь…

— Товарищ подполковник, а можно я, а? — подскакивает на месте Генка Мальцев. Он не только рыжий, он большой, точно сильный. — Закрою с той стороны. Помогу ребятам! — Просит он.

— Можно, — разрешает подполковник. — Только без рук.

— Есть, без рук.

Прихватив за ножку ближайший стул, на второй стук Генка уже подлетел к двери, на замахе решительно распахнул… Остальные музыканты, втянув головы в плечи, жмурясь, ждали хряского удара, но… Генка на пороге вдруг замер, потом съёжился, пятясь, опуская стул растерянно крутил им, как шейкером, другой рукой приглашая войти… О…

На пороге стояла Гейл… И молодой человек с ней.

— О!

— Гейл! — прошелестело восторженно. — Ге-ейл…

— Ай, кто к нам пришёл! Проходите, проходите… — сладчайшей улыбкой расцвёл дирижёр. — Госпожа лейтенант! А как вы узнали, что мы уже здесь? Мы как раз, только что… Проходите, проходите… Давно не виделись. Прошу, прошу…

Слегка смущаясь, девушка прошла, за ней и молодой человек. Гейл поздоровалась, сказала, что пришли поздравить музыкантов с благополучным прибытием… Всё это с английского тут же перевёл собственный переводчик оркестра Санька Смирнов. Девушка была изумительно хороша, на взгляд музыкантов, даже некоторая неловкость её украшала, Стив натянуто улыбался… А вот музыканты оркестра светились от удовольствия. Все, до одного. Не говоря уж о Тимофееве. Сознание бы человек не потерял, не грохнулся…

— Товарищ подполковник, — обращаясь к дирижёру, загадочно улыбался девушке старшина, — пусть Тимофеев с ней поговорит, а! Один на один. Чтоб никто не мешал… А я проконтролирую. Разрешите.

— Да-да, пожалуйста, — так же девушке улыбаясь, согласно кивнул подполковник, разрешил.

Не зная языка, гости адекватно реагировали на радушные, гостеприимные улыбки.

— Смирнов, передайте девушке, — со всей офицерской прямотой, всё так же идиотски улыбаясь, потребовал подполковник. — Что Тимофеев поговорить с ней хочет, один на один… Понимаете, да? Пусть пройдутся по коридору… Старшина проконтролирует, чтобы никто не помешал. А молодой человек, — дирижёр с коротким поклоном повернулся к Стиву, — пусть послушает, как мы играем. Переводи.

Смирнов перевёл. Девушка, коротко глянув на Стива, опустила глаза, и неуверенно шагнула к двери. Галантно распахнув, за ней шагнул и Константин Саныч… Через секунду и Тимофеев выскочил за дверь. Потому что получил коллективное поддержку — физическое дружеское ускорение под зад. Как помощь от МЧС.