Владислав Вишневский - Пятно

— Охранника на «кнопке», у пострадавшего депутата, проверили. — Начал капитан Мухин. — Как ни странно, он не при делах. Есть документ. Научное заключение. На фирменном бланке, с подписями и печатями. Приобщён. У меня копия. Так вот, представляете, получается, интересный факт…

— Сергеич, — прервал Цветков, — только без этих, научных терминов сейчас, своими словами.

И Порогов неожиданно на его сторону встал.

— Ага, товарищ капитан, для простых смертных. После такого ужина, сам понимаешь, науке уже места нет.

— Да, науку нам только с утра. Только на свежую голову. Давай, Толя, своими словами.

— Умм… ладно, неучи… Только для вас! Докладываю своими словами. Просмотрев материал, независимые эксперты-психологи в один голос утверждают, что у них есть такой, оказывается, феномен на практике, научно обоснованный, что в ночное время, с 2 до 3-х часов после полуночи…

— О! У моряков, это время, я читал, собачьей вахтой называется… кажется. — Прерывая, дополнил Порогов.

На него осуждающе посмотрели. Он, с той же полуулыбкой, смешался.

— А что я? Я к слову. Молчу.

— Вот и молчи. Видишь, я же молчу, слушаю, — Выговорил Цветков. — И ты старших слушай. Тебе же утром только, наш начальник, товарищ майор, замечание сделал, мы помним, а ты забыл.

— Я вспомнил. Виноват. Молчу.

Мухин продолжил.

— Так вот… после полуночи, как в случае с нашим охранником-оператором, контрольно-запретительные функции мозга пациента, любого человека, ослабевают, можно сказать размываются. Человек вроде он есть, и нет его, пребывает в сонном, полуобморочном состоянии, слабо или вообще не контролируемом сознанием. Это при условии, что он выполняет одну важную для себя задачу. Положим, две. Не спать и ещё что-то. Как в случае с нашим охранником-оператором. И в этот момент, любой, заметьте, любой эффект испуга, вспышки или стресса, только без звука, в тишине, как они утверждают, может привести к неконтролируемому психофизическому состоянию пациента, возможно и летальному.

— То есть?

— А точнее?

— Ну, в общем… Короче, если своими словами, пациент легко может в неконтролируемом психофизическом состоянии перепутать запретительно-разрешительные функции местами, как, например, в случае с нашим охранником-оператором. Нажал на кнопку, но ничего не помнит. А потом, если выжил, сознание возвращается. Наш выжил.

— И это что, алиби? — Спросил Цветков.

— Получается, что так!

— Интересно. Не даром мозг, говорят, не изученная планета. — Заметил Порогов.

— И психика тоже.

— Ладно… А собаки?

— С ними проще. Кровь почти в норме, в лёгких остаточные вещества обычного усыпляющего аэрозоля. Сильнодействующего. Из баллончика. Против собак. «Убойной» концентрации. Есть заключение.

— Ты смотри, всё предусмотрели преступники. — Заметил Порогов.

— Ну так… Нанотехнологии. Ноу-хао.

— И ни одного выстрела. Парадокс!

— Охранникам головы свернули и Вася не чешись. — хмыкнул Порогов.

— Лёша!.. — Одёрнул Цветков.

— Я и говорю, а кто у нас так может? Только ОМОН или кто из той гвардии.

— Не только. — Возразил Мухин. — Главное, следов нет. Только трупы и разбитые вазы…

— И пустые рамы от картин. — Добавил Цветков.

— Извините, напомню старшим товарищам известную аксиому — Прерывая, наставительно, как на экзамене, заметил Порогов. — Без следов ни одно преступление быть не может. Это доказуемо.

Сыщики на Алексея с удивлением и скепсисом уставились.

Хмыкнув, Мухин повернулся к майору Цветкову.

— Ты смотри, как у нас яйца куриц начинают учить…

Порогов смешался.

— Никого я не учу. Просто я по криминалистике зачёт на отлично в «Школе», помню, сдавал. Недавно. Сдал.

— Ну всё, значит, я спокоен за нашу группу. — Преувеличенно обрадованно воскликнул майор Цветков. — Один учёный уже в группе есть.

У Алексея обиженно вытянулось лицо, майор поторопился успокоить.

— Ладно, не обижайся, Лёха, проехали.

Капитан Мухин направил лёгкий тон разговора в нужное русло.

— Лёша, а у тебя, в твоём почтовом ящике, ты ездил? Есть что-нибудь?

Коллеги смотрели с интересом.

— У меня… В общем… — Порогов неожиданно покраснел, смешался и умолк. Не мог человек, вот так прямо, выдать товарищам тайну, что Яна, так звали внучку Антонины Матвеевны, произвела на него более сильное впечатление, чем светящиеся миллиграммы вещества, полученные секретной лабораторией. Выдающиеся результаты, и сама тема научных изысканий оказались на четвёртом месте. На первом — Яна, на втором тоже Яна, на третьем — обед, на четвёртом опять Яна и только на пятом или шестом научное достижение. Товарищи следователи ничего этого не знали, смотрели на Порогова, ждали отчёт. Алексей, аллея лицом, сбиваясь, вспыхивая серо-голубыми глазами, шмыгая носом, коротко всё же доложил. — У них, там, считают, получение вещества реальным, но на коленке никогда. Там всё секретно, потому что Госзаказ. Они получили самый настоящий Грант. Все профессора-академики, но никто не мог украсть или продать…