Наталья Александрова - Театр теней

Центр оказался огромным круглым зданием.

«Да ведь это же Дворец культуры имени Цурюпы!» – вспомнила Надежда.

«Странно, – размышляла она, обходя здание в поисках входа, – я не представляю себе, кто такой Цурюпа, кажется, был такой человек, большевик, а может, это вовсе даже организация? ЦУРЮПА – Центральное управление чего-нибудь там… Был же на Петроградской раньше Дом культуры имени Промкооперации? И вообще, какой логикой руководствовались большевики, когда называли улицы и Дома культуры именем своих соратников? Ну например, город Самару переименовали в Куйбышев – это понятно, Куйбышев был оттуда родом, также и Нижний Новгород при большевиках стал Горьким, потому что Горький там жил в юности. Но все эти многочисленные Дома культуры – имени Ногина, имени Шелгунова, опять же Цурюпы… Дом культуры имени Шелгунова – от общества слепых, и, кажется, Шелгунов был слепой большевик. Что ж, логика есть. Но тогда большевик Скворцов-Степанов, именем которого названа самая большая в городе психиатрическая больница по той же логике вещей должен был быть сумасшедшим? Навряд ли, если бы он был психом и проводил долгое время в дурдоме, больницу назвали бы его именем. Лечебные учреждения называют именем известных врачей – институт известного психиатра Бехтерева, например. Но психиатром Скворцов-Степанов точно не был, – а тогда за что же ему такая сомнительная честь?»

Тут Надежда заметила, что, отвлекшись на глупые мысли, прошла вход и теперь, как лошадь по кругу, обходит огромный дом заново. Пришлось выбросить из головы старых большевиков и возвращаться.

В холле Центра было пустынно, потому что время неподходящее для занятий – слишком рано. Надежда вошла и с любопытством огляделась по сторонам. Холл был большой и красивый, чувствовалось, что Центр культуры и отдыха процветает. Висели красочные плакаты и афиши, было множество комнатных растений в кадках и красиво вьющихся по стенам, а в одном углу Надежда заметила выложенный из камней настоящий маленький бассейн, в который с тихим журчанием стекала вода из крошечного фонтанчика. Ближе к центру зала за стойкой сидела симпатичная девушка, и, судя по тому, что рядом с ней был повешен большой плакат с теми самыми сведениями о тибетском маге, она была в курсе всех его дел.

– Добрый день, – нерешительно начала Надежда. – Я бы хотела узнать… вот. – Она указала на плакат.

– Вы хотели бы записаться на ознакомительную лекцию? – приветливо сказала девушка.

– Ага, – Надежда решила поменьше говорить и побольше слушать, – но… я не уверена.

– Я вам сейчас все объясню, – обрадовалась девушка. – Присядьте.

Надежда с удовольствием опустилась в мягкое кожаное кресло и расстегнула пальто.

– Понимаете, – задушевно начала девушка, – Учитель установил свой порядок приема. Человек приходит к нам в первый раз и идет на ознакомительную бесплатную лекцию, – она голосом подчеркнула слово «бесплатную». – Лекция является ознакомительной не только для вновь поступающих к нам, но и для Учителя. В процессе лекции он знакомится с людьми, со своими будущими учениками, определяет их психологический тип, степень омраченности их кармы и распределяет по группам. Ведь нельзя одновременно собрать в одной комнате людей с различным состоянием ауры. Они будут мешать друг другу. Разумеется, Мастер настолько могущественен, что мог бы работать и в таких трудных условиях, – тут в голосе девушки прозвучали восторженные нотки, – но ведь прежде всего мы должны думать о наших посетителях. Мы должны создать им максимальный душевный комфорт, верно?

– Верно, – согласилась Надежда. – А скажите, эти группы – они большие? Много в них… учеников?

– По-разному, – ответила девушка. – Это определяет Учитель. Десять групповых занятий, оплата соответственно вперед, двадцать долларов за сеанс.

– Ничего себе! – невольно охнула Надежда. – А тут про цену ничего не сказано. – Она достала из кармана буклет.

– Зачем же вы спрашивали, раз вы уже ходите на групповые занятия? – удивленно заговорила девушка. – И оплата у вас произведена вперед, вот, видите. – Она указала на какую-то закорючку в верхнем уголке, на которую Надежда не обратила внимания.

– Не все так просто, – вздохнула Надежда, лихорадочно соображая, как ей выкрутиться из неприятного положения. – Видите ли, не сочтите меня рассеянной до такой степени, что я забыла, что уже оплатила вам курс занятий. Все дело в том, что ходила к Учителю моя приятельница. Вы говорите, десять занятий? А она говорила, что прошла меньше половины, – что-то подсказывало Надежде, что покойная Валерия Петровна действительно не закончила полностью курс. – И вот, – вдохновенно врала Надежда, – ей пришлось срочно уехать в командировку. Она и объяснить-то мне толком ничего не успела, только сунула бумажку эту и сказала, чтобы я пришла сюда к вам на лекции, чтобы деньги не пропали. Вы ведь, я так понимаю, деньги обратно не возвращаете?