Наталья Александрова - Театр теней

– А то, – повеселел Николай, – и едем ко мне.

– Едем. – Света отвернулась к окну, чтобы он не заметил презрения на ее лице.

Квартира была в старом доме, и довольно захламленная, насколько Света могла заметить в темноте – Николай почему-то не зажег свет в прихожей.

– Дверь не забудь закрыть! – донеслось из дальней комнаты.

– Кто там – соседка? – шепотом спросила Света.

– Это мать, она спит.

«Как противно все! – с тоской подумала Света. – И на черта я сюда поперлась?»

В комнате он смахнул какое-то барахло со стола – старые газеты, тетрадки, – торопясь расставил стаканы, принес с кухни какую-то еду на тарелке.

«Да он же скоро совсем сопьется, – с удивлением думала Света, наблюдая как дрожат руки Николая, когда он подносил стакан ко рту. – А впрочем, какое мне до этого дело?»

Сама она только пригубила, чтобы не возбуждать у него подозрений. Николай выпил, закусил и расслабился. Теперь он уже поглядывал на Свету ласково.

– Не дрейфь, лапочка, прорвемся! Давай-ка еще по одной…

Дело пошло быстро. Николай, как все алкоголики, скоро опьянел, и его потянуло на разговоры. Тема была одна: вероломство и неблагодарность Сашки Каморного. Света только в нужную минуту поддакивала или, наоборот, выражала недоверие, и беседа текла ровно, как ручей после дождя. Она узнала много про Каморного, в основном, какой он подлец, но Свете было неинтересно, потому что это она и раньше про Каморного знала.

– Однако ты не будешь спорить, – осторожно начала она, – что Каморный как репортер очень удачлив – все у него везде схвачено, никто из криминальных личностей никогда его не трогает, и вообще…

– Что – «вообще»? – пьяно возмутился Николай. – Стал бы кто внимание на него обращать, если бы он… под «ладожскими» не ходил?

– Да ну? – искренне удивилась Света.

– А ты – репортер, смелый, удачливый! – распалился Николай. – Да я сам видел и слышал, как он… в общем, под ними он, это его крыша. Поэтому другие его не трогают.

– Ну надо же… – задумчиво бормотала Света.

– А ты… ты зачем это расспрашиваешь? – теперь Николаем овладела пьяная подозрительность. – Опять меня во что-то втягиваешь? Зачем пришла – про Сашку разведать?

– Да что ты все про Сашку, – торопливо сказала Света, – как будто нам нечем заняться…

Она подошла к нему близко и заглянула в глаза. Ничего там не было интересного, кроме пьяной злобы и куража.

«Ну и дерьмо же мужик! – подумала Света. – За что его Каморный держит? Впрочем, Каморный сам дерьмо».

С этой мыслью она начала быстро расстегивать пуговицы на рубашке Николая. Он посмотрел тупо, потом до него наконец дошло, к чему Света клонит, и он несколько оживился, даже погладил ее по голове и пробормотал что-то ласковое, как ему казалось. Света даже удивилась, как быстро он пришел в возбужденное состояние – она думала, что он сильно пьян и будет как кисель. Он встал и даже сделал попытку отнести ее на руках на постель, но попытка окончилась неудачей. Света ощутила запах нестиранного постельного белья, похоже, что кровать в этой комнате не застилалась на день никогда.

Действо закончилось быстро: секс и пьянство – две вещи взаимоисключающие. Николай перевернулся на спину и через минуту задышал ровно.

«Теперь утром если он и вспомнит, что я была у него, то про разговоры наши точно забудет, – думала Света. -. А то протрепался бы Каморному, а тот, если узнает, что я в курсе его отношений с „ладожскими", устроит мне не жизнь, а каторгу».

Она оделась и вышла в прихожую. На пороге своей комнаты возникла старуха в длинной ночной рубашке, худая морщинистая шея была обвязана стареньким шарфом.

– Я ухожу, – обратилась к ней Света, иначе жутко было стоять в полутьме и молчать.

Старуха ничего не ответила, только заперла за ней дверь. Слушая, как лязгает старинный замок, Света почувствовала отвращение ко всему миру.

Дома, однако, не спали, ждали ее. В комнате горел свет и даже играла музыка, – это в два часа ночи. Услышав, как Света вошла, Иришка появилась в прихожей в коротеньком халатике с бутылкой шампанского в руках.

– Ты что так долго, Светик? – Она закружилась, напевая. – Ой, ты у хахаля была? Хорошо, что ночевать не осталась!

– С чего ты взяла, что я была у хахаля? – отшатнулась Света.

– Да по тебе же видно, по женщине всегда видно, когда она занималась любовью! – авторитетно ответила сестра.

Света стремительно отвернулась к зеркалу, потому что ей вдруг стало ужасно плохо – до чего же она дошла, если на ней отражаются занятия даже таким, с позволения сказать, сексом! Любовь… Она вспомнила мятые простыни, запах водки…